В глуши. Купальный сезон открыт!

Матфей ЗАДНИПРЯНЫЙ

Конец июня. На улице опять моросит. Солнце, где ты? Если бы я верил в языческих богов, то в самую пору было обратиться с просьбой к Перуну. Учитывая изменившиеся реалии, я бы не молил его, а спросил: «сколько ты хочешь, чтобы убраться отсюда»? К сожалению, богам деньги ни к чему.

Шутки – шутками, а я ещё ни разу не купался. Даже не верится. А всё потому, что ветер завывает в печной трубе, и лишает меня последних остатков отваги. А ведь ещё не так давно, лет шесть тому, я доказывал кому-то свой героизм – купался первого октября. Значит, — это временное малодушие. Вот, раскалю печь до красна, чтобы градусник в комнате показывал + 28, и несмотря ни на что…

Начало июля. Сияет солнышко. Просохла трава. А я продолжаю хмуриться. Разобиделся на эти скучные прошедшие полторы недели, куксился, сидел, завернувшись в одеяло и, отказывался вставать.

За окном бодренько запела птичка. Кто-то поскрёб коготками оконную раму. Нехотя отдёрнул штору, а там – белка! Уцепилась за раму, головкой вертит, а хвостик напряжён: осматривается и выжидает. И – слетела пелена меланхолии! Выскочил на улицу, едва успев натянуть одежду. Господи, как прекрасен мир!

Душа рвалась впереди тела. Триста метров восторженно-щенячьего бега. Воздух, тянущийся от воды, обдал холодом. В предвкушении поживы зароились слепни и оводы. Парочку я сразу прибил, а остальные перетрусили и позорно «бежали».

Как только вода коснулась колен, от холода нестерпимо заломило в щиколотках. Побыстрее нырнув, и даже заставив себя продержаться под водой секунд c десять, я пулей выскочил из этого ледяного ада. Растираясь полотенцем, вспомнил купание первого октября. Сейчас вода была почти такой же холодной.

Возвращаться назад было радостно, в крови пульсировала юность, захотелось… Ой-ёй-ёй, как много всего захотелось! Улыбаясь, счастливый шёл я между деревенскими домами, а повстречавшийся пьяница, по прозвищу «Помидор», увидев мои мокрые волосы, спросил, тупо уставившись мне между глаз:

— Ты чё, купался что ли?

— Эге, друг, и ты сходи, – посоветовал я.

— Ну, ты брат, даёшь! – сказал он неуверенно, и медленно почесал за ухом.

Озёрные воды освежили не только тело, но и душу. И с этого дня в моей жизни наступила новая эра, в которой печали не было места.