Словцо о мясоедстве

Матфей ЗАДНИПРЯНЫЙ

На днях съездил я в Питер. Полдня бегал по делам, устал страшно. А потом зашёл в гости к своему давнему приятелю Алексею, предварительно прикупив кое-что в супермаркете. Среди прочего – две жестянки с говяжьей тушёнкой и две с салатом из морской капусты; думал: сам поем, и Лёшу угощу. Но приятель мой, увидав мои покупки, издал страдальческий стон. К чему он относился, я в первую минуту не догадался. Но объяснение не замедлило:

– И ты собираешься есть у меня на кухне мясо убитой коровы? – трагически-выразительно спросил он.

– Я с утра ничего не ел, на ровном месте сейчас упаду, если не поем. Да и ты угощайся, – прибавил я, дружелюбно протянув вторую банку с говядиной.

– О, нет-нет! – театрально начал отмахиваться он обеими руками; и, понизив голос, добавил: – Ни в коем случае!

– Ну ладно, нет, так нет! – От усталости и с голодухи я туго соображал, и даже не поинтересовался причинами странного поведения Лёши.

Больше всего на свете я мечтал сейчас же схватить какой-нибудь столовый прибор, сесть за стол, поддеть за приделанный к крышке жестянки «ключ», и загрузить содержимое в бунтующий от голода желудок. Алексей же, узнав мои намерения, как будто назло стал шевелиться как сонная муха, и даже, якобы, не смог найти ни вилки, ни ложки в своей же собственной кухне! Голодного человека злить опасно, но у меня, вроде как, сдержанный характер: посмотрев на своего приятеля достаточно недобрым взглядом, я сосчитал до десяти, и миролюбиво спросил:

– Петрович, в чём дело-то?

– Эх, Матфей-Матфей… – затянул он какую-то долгую и унылую песнь. Я понял: пока не выслушаю от него много умных мыслей, которыми, в этом вот медленном темпе, он меня загрузит сейчас по полной, – не видать моему желудку говядинки. И я пришёл в такое уныние, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Но – смирился. Ибо узы дружбы всё-таки важнее, чем требования бренной плоти. Во всяком случае – хочется на это надеяться. Да и что стоит потерпеть ещё каких-нибудь минут десять?

В общем, узнал я, что, будучи в далёком прошлом кришнаитом, Алексей был вегетарианцем. Более того, по учению этой секты (и шире – в индуизме) корова – священное животное. А тот, кто её убил, а тем более съел, тут же становится… ну очень плохим человеком. И вот, хоть он давным-давно православным стал, но табу на мясоедство всё также придерживается.

После своего рассказа, Алексей всё-таки нашёл какую-то погнутую вилку, и брезгливо сморщив нос, положил её мне на стол. А сам – удалился.

Славно отобедав, зову Алексея. Он входит в кухню, и говорит:

– Теперь нужно, чтобы от тебя не было этого запаха. И банку, когда будешь уходить, унеси с собой, да и вилку придётся выкинуть.

– Ну что ж, Алексей, по пословице: в чужой монастырь со своим уставом не ходят! – Сказал я, подходя к раковине и включая воду. А про себя подумал: «какое мне в общем-то дело, до его шизни?».

Но потом я эту сценку прокрутил в голове раза три. И, вроде как извлёк полезное «зёрнышко» смысла из поведения моего приятеля.

Если вдуматься, то ведь очень это странно: кошечек и собачек многие жалеют, а скотинку – нет. Вот, в группе в ВКонтакте «Подслушано в Вырице» чуть ли не ежедневно публикуют чьи-то щемящие душу призывы «усыновить» котят или щенков; почему же никто не печалится о жизнях животных, осуждённых на убой? Просто потому, что мясо – это вкусно? Нет, оно ещё и полезно для организма, но – что важно! – только в небольших количествах. Есть такие данные: чтобы была польза организму, взрослому человеку за один приём пищи можно съедать, в среднем, 140 грамм (в зависимости от веса и образа жизни). А сколько обычно съедают за раз, любители мясных блюд?

Поедание мяса, ставшее в нашем обществе нормой, не рассматривается с моральных позиций; жалость к бычку или барашку испытывать вроде как странно даже. На то она, дескать, и скотина, чтобы её убивать, а потом съедать. На самом же деле, просматривается нечто вроде двойной морали: к одним чувствуем милосердие, а других растим специально на убой. Получается, сострадательность наша заканчивается там, где начинается царство приятного для желудка обычая.

Употребляя  мясо, хорошо бы помнить, что когда-то оно было частью живого существа на четырёх ногах, воспринимавшего жизнь посредством тех же пяти органов чувств, что и мы с вами. Оно чувствовало голод и удовольствие при поедании пищи; самка-мать рождала и заботилась о своих детёнышах. Оно радовалось и страдало, переживая жизнь, во многом, схожим образом. А когда человек готовился его убить, оно предчувствовало и боялось этого; а во время убийства – чувствовало боль.

Если каждый будет чётко сознавать тот путь, который  предшествовал появлению лакомого кусочка мяса на его столе, может быть, у наиболее чуткого и аппетит пропадёт? Хотя, вряд-ли…