Страна с открытым сердцем, или Правдивый рассказ о приключениях русской в Армении (Продолжение)

 

За яркие впечатления об Армении, за радушие и гостеприимство я искренне благодарна: Вазгену,  Кристине, Ашоту, Акопу, Артуру, Вагану, Каринэ, Марии, Альберту, Максиму, Лорису, Тиграну, Анаис, Левону, Авитису, Гаянэ, Люсинэ, Анаит, Анне, Акобу, Валентину, Грайру, Самвелу.

Нет худа без добра

Светская часть Эчмиадзина (Вагаршапат) — прекрасная натура для съёмок фильмов о Советском Союзе времён семидесятых. Во дворах — какие-то немыслимые самодельные  металлические сооружения: открытые гаражи, веранды, навесы.  Видела даже дополнительно приваренный балкон на уровне второго этажа. К домам лепятся кирпичные пристройки. А в одном из дворов устроена самая настоящая голубятня. И над всей этой ностальгической обстановкой провинциальных двориков плещутся флаги белья, которое сушится на верёвках, протянутых через улицу.

На домах сохранились ржавые аншлаги с названиями улиц на русском языке, на обочинах встречаются уголки, оформленные в стиле советской уличной эстетики. Клумбы, вырезанные из автомобильных  шин, выкрашенные в яркие цвета, и урны в виде пингвинов с открытыми ртами.

А по улицам ездят очень много «жигулей». Сразу вспомнилась популярная советская песня, переделанная народом: «А где мне взять такую тёщу, чтоб мне купила «жигули»?» («А где мне взять такую песню?» — прим. редактора). Похоже, в Эчмиадзине жили самые правильные тёщи, с «жигулями» здесь всё в порядке. Но вот с дорогами — просто беда. Дороги очень плохие. Теперь я точно знаю, что в России не самые худшие дороги в мире. Я не хочу сравнивать уровень жизни наших стран, ВВП и тому подобные показатели, я просто констатирую факт: в Вагаршапате, в древней столице Армении, в городе, который находится в 20 минутах езды от современной столицы, в духовном центре Армении — дороги  ужасные!

Вагаршапат — город небольшой. 40 квадратных километров, около 60 тысяч жителей. Несколько улиц, которые окружают Эчмиадзинский моностырь, выглядят центром, все остальные — окраина. На дверях в подъезды нет кодовых  замков, двери распахнуты.  У подъездов стоят  табуретки. В солнцепёк они пустуют, а с наступлением прохлады на улицу выходят пожилые мужчины поиграть в нарды, или просто поговорить, обсудить прошедший день.

Нарды в Армении — самая популярная игра. Видела играющих в парках, скверах, на остановках, у домов, а в Вагаршапате  увидела «игровой зал» прямо в подъезде дома.

Побродив по дворам и переулкам, вышла к скверу, примыкающему к площади у здания мэрии.

День стоял очень жаркий, малышня спасалась в фонтанах, над сквером стоял «щенячий» визг, во все стороны летели брызги воды и детского смеха. Я бы с радостью присоединилась к этой жизнеутверждающей мокрой компании, но, увы, в отличие от вагаршапатских дворов, я со времён семидесятых очень изменилась, и мне в фонтаны нырять не пристало. Поэтому я побрела  по раскалённому скверу, осматривая окрестности.

«Что это? Письма? Страницы книги?» — размышляла я, разглядывая памятник,  составленный из каменных «страниц», испещрённых армянскими буквами.

— Здравствуй! Ты кто?- я вздрогнула от голоса за спиной. — Журналист? — мужчина показывал на мой фотоаппарат. — Почему этим интересуешься?

— Ну, и журналист тоже. Но, в общем-то, я туристка.

— Просто туристки  так  долго возле этого памятника не стоят. Что они могут понять? Я за тобой наблюдаю уже десять минут. Ты что пытаешься прочитать? Ты армянский знаешь?

— Я пытаюсь понять…

— Это фрагменты писем, дневников солдат, которые погибли в Карабахе или писем их друзей. Что тебе прочитать?

Я показываю на одну из «страниц», Авитис читает:

«Погиб разведчик Айказ. Мы были близкими друзьями. У него была любимая девушка,  весной они хотели пожениться. Бедная девушка.  Как ей об этом сказать?Январь 1994».

— Что ты, русская журналистка, знаешь об Арцахской  войне? — мой собеседник взволнован, говорит таким тоном, как будто я — первопричина армяно-азербайджанского конфликта. Мне это кажется странным.

— Почему Вы так волнуетесь? Я понимаю, это болезненная тема для всех армян, но чтобы так заводиться «с пол оборота»?..

— Я воевал в Карабахе, я ветеран и инвалид.

Только сейчас я заметила, что левая рука Авитиса короткая и как-то не естественно вывернута.

Почти два часа мы проговорили с Авитисом за чашкой кофе. О Карабахской войне я, безусловно, знала  в рамках программы «Время». То, что я услышала от очевидца и ветерана, было страшной и горькой историей, наполненной кровавыми подробностями.

«Армения привержена решению конфликта исключительно мирным путем. Нагорный Карабах не имеет будущего в составе Азербайджана и, каким бы ни было решение, оно должно исходить из воли собственно народа Карабаха. Это является основой права наций на самоопределение. Азербайджан не имеет никаких оснований для притязаний на Нагорный Карабах – ни правовых, ни политических, и ни моральных.

(Из заявления Министерства иностранных дел республики Армения)»

О сегодняшнем дне Армении мы тоже говорили. У Авитиса, как и у многих его соотечественников, большие надежды на новую власть и уверенность, что Армения будет сильной, процветающей страной.

К советскому прошлому мой вагаршапатский  знакомый относится с ностальгией, к современной России — с уважением. Но есть у него обида на один российский банк. Как оказалось, ВТБ — это один из самых популярных банков в Армении. Авитис свою военную пенсию получает на его карту.

— Всегда задерживают, — жалуется ветеран. — Во всех банках уже получили, а мы всё ждём. Вот и сейчас я гулял по скверу, потому что пришёл к банкомату, а деньги снять не смог. Они ещё не поступили, погулял, пошёл опять, сказали, ещё ждите. Вот тут я тебя и увидел возле памятника.  Но в этот раз получилось так, как говорят у вас, нет худа без добра. Если бы не задержали деньги, с тобой бы не познакомился.

Авитис попросил меня дойти с ним до банкомата.

— Русский банк постесняется при русской не дать мне денег, — смеётся мужчина.

Деньги, действительно, уже поступили. Я уезжала из Вагаршапата, чувствуя себя талисманом, приносящим удачу.

Алёна РЫБАКОВА

(Продолжение  следует)