Вера Аренс: «Моя жизнь — поэма, не нашедшая издателя…»

К забытым поэтам эпохи Серебряного века относится и Вера Евгеньевна Аренс, в замужестве Гаккель (1883-1962 гг.), при жизни которой так и не вышел ни один её авторский сборник.

Она дебютировала в 1911 году в детском журнале «Игрушечка», после чего её стихотворения стали печататься регулярно. Творческое наследие поэтессы разрознено сегодня по многочисленным сборникам и журналам первой четверти ХХ века. Больше всего документальных материалов о ней хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве, а также в частных собраниях. А вот биографических сведений о Вере Аренс известно не так-то и много.

Она родилась в Черниговской губернии в семье морского офицера Евгения Ивановича Аренса, окончила Смольный институт благородных девиц, детство и юность провела в Петербурге, Петергофе и в Царском Селе. Её отец — Е.И. Аренс (1856-1931 гг.) — генерал, историк военно-морского флота, участник Русско-турецкой войны, командир миноносца «Дельфин», участник кругосветного путешествия на клипере «Стрелок», профессор истории Николаевской морской академии, председатель комиссии по описанию истории Гвардейского экипажа. Работая в военно-морском ведомстве, он с 1903 года был начальником Адмиралтейства в Царском Селе.

Семья Е.И. Аренса занимала квартиру в центральном шлюпочном Адмиралтействе. Кроме Веры, было ещё трое детей — Зоя, Анна и Лев. В их доме собирался литературный кружок «Салон наук и искусств», в который входили Анна Ахматова, Николай Гумилев, Николай Пунин и другие, начинающие тогда, литературные знаменитости Царского Села, ныне Пушкин. Впоследствии этому городу поэтесса посвятила немало ностальгических строк. Её отдельные произведения опубликованы в книги «Царское Село в поэзии» (1922 г.)

Произведения Аренс привлекали внимание современников. Николай Гумилев, «увлекшись» её красотой, посвятил Вере стихотворение «Сады души» (1907 г.), в котором были такие строки: «Глаза, как отблеск чистой серой стали, Изящный лоб, белей восточных лилий…». Размышляя о том, какую память она хотела бы оставить после себя, Вера Аренс ещё в 1912 году писала: «… хочу, чтобы на могильном камне были вырезаны слова Н. Гумилева о моей красоте».

В 1915 году Максим Горький, признавая её несомненное дарование, советовал ей «найти себя» и «покончить с бесплодным подражательством». Александр Блок редактировал её переводы Гейне, а вместе с Валерием Брюсовым она принимала участие в издании антологий финской и латышской поэзии. Входила в состав петроградского Союза поэтов.

В советский период, проживая в Ленинграде, «непризнанная» поэтесса, в основном, занималась переводами. Власти не раз припоминали Вере Аренс дружбу с расстрелянным в 1921 году Николаем Гумилевым. Её стихотворения не печатали, денег на жизнь катастрофически не хватало, и она продавала книги из личной библиотеки в «Лавку писателей». Выживала на помощь других поэтов, среди которых была Анна Ахматова. Ещё сложнее Вере Аренс пришлось в ленинградскую блокаду. От голода умер муж и почти все родственники…

Трудно сказать, каким образом Вера Аренс была связана с Гатчиной. В моем архиве хранится любопытный снимок, подаренный в своё время известным петербургским историком и коллекционером Андреем Барановским, автором фундаментальной книги «Вырица при царе», изданной в 2005 году. С обратной стороны дореволюционной фотографии имеется надпись: «Вера Аренс в Гатчине». Возможно, ответ на этот вопрос нужно искать в знаменитой фамилии её мужа — инженера Владимира Андреевича Гаккеля. Представители этой семьи с начала ХХ столетия были жителями Гатчины…

                                                                               Андрей  БУРЛАКОВ

От редакции. В архиве Андрея Вячеславовича хранится пожелтевший оборванный лист бумаги, на котором напечатано стихотворение, подписанное рукой самой Веры Аренс, посвящённое брату Льву. Стихотворение датировано 1916 годом:

Пейзаж

Как на картинах Рюисдаля

Чернеют старые дубы,

Над ними небо цвета стали,

Чуть голубеющей воды.

Чем дальше вглубь, мокрее травы,

И пахнет запахом болот,

А лес угрюмый, величавый

И птиц, и гадов стережёт.

Из лесу змейкою дорога

Стремится будто в облака,

И ели пасмурные строги

Средь молодого дубняка.