Хранить, спасать, возвращать!

Серафиму Николаевну Балаеву можно назвать праматерью всех хранителей Гатчинского Дворца — она посвятила ему почти 40 лет своей жизни. Именно на её долю пришлись самые страшные военные годы, когда «хранить» означало спасать от гибели.

Довоенная коллекция Гатчинского дворца считалась одной из крупнейших и наиболее ценных на северо-западе страны. В первые же дни войны было решено эвакуировать культурные ценности. Эту работу организовала главный хранитель музея Серафима Балаева. В ночь с 22 на 23 июня было упаковано 9000 предметов Оружейной галереи.

Работы по эвакуации продолжались до 9 сентября 1941 года, когда работники музея, вместе со спасёнными экспонатами, отправились в уже блокированный Ленинград. Красногвардейск (Гатчина) был оккупирован с 13 сентября 1941 года по 26 января 1944 года. Всё это время Серафима Балаева работала в Исаакиевском соборе, куда была перевезена часть фондов Гатчинского дворца, и руководила работами по спасению не только гатчинской коллекций, но и всех пригородных дворцов.

22 марта — в день рождения Серафимы Балаевой, а так совпало, что это и день её смерти — в ГМЗ «Гатчина» учредили День хранителя.

— Мероприятие проходит в двух форматах. Это встреча главных хранителей петербургских музеев, к которым начали приезжать коллеги и из других регионов, — рассказывает главный хранитель Гатчинского музея-заповедника Елена Ефимова. — Мы делимся опытом работы, отдаём дань памяти своим предшественникам. И есть специальная программа для посетителей: мы рассказываем о работе хранителей и устраиваем с ними встречи.

Посетители не знают, как протекает жизнь во дворце и откуда всё берётся. Приходя в музей, люди видят только тех, кто находится «в кадре» — экскурсоводов, смотрителей, службу охраны. А то, какая работа предшествует открытию выставки, никто не знает. А ведь именно это и есть основная часть музейного «айсберга».

— Хранители — это не работники склада, это научные сотрудники, которые во время подготовки экспонатов к выставке порой делают настоящие научные открытия. Кто хранит, тот и изучает. И именно им открывается много тайн, — продолжает рассказ Елена Ефимова.

— Откуда берутся хранители? Что это за специальность? Где этому учат?

— Как и для любой профессии, здесь очень важно призвание, — говорит Елена Леонидовна. — Основное базовое образование всегда было историческое и искусствоведческое. Сейчас в университете культуры появились специальные музейные факультеты. Это и музееведение, и экскурсоведение. Правда, что сегодня готовят больше специалистов, но гораздо меньше молодых людей хотят заниматься скрупулёзной исследовательской работой.

Я в своё время встречала хранителей, и фармацевтов, и химиков — кого только не было! В Советском Союзе было много разных курсов при Эрмитаже, при Русском музее. Было много увлечённых людей, некоторые увлеклись настолько, что сделали это своей профессией.

По сути, это история попадания в профессию самой Елены Леонидовны. Будучи петербурженкой, она вышла замуж в Гатчину, потом закончила университет и 1989 году пришла во Дворец на курсы экскурсоводов. Пять лет экскурсоводила, затем её позвали работать в штат. И вот в прошлом году она отметила два юбилея. Тридцать лет, как связала жизнь с Дворцом, и 25 лет, как официально работает в ГМЗ «Гатчина».

—  Гатчинский Дворец — он сам нас выбирает. Как кот выбирает себе хозяина, так и здесь. Он либо принимает, либо не принимает. У нас были люди, которые приходили, и быстро уходили. Но если ты задержался, то всё, ты уже врос, прикипел, — продолжает разговор о профессии хранителя Елена Ефимова.

Её коллега Айсулу Шукурова, хранитель фонда «Живопись», рассказа свою историю:

— У меня практически образцовая ситуация. Я закончила школу при институте Репина, хотела быть искусствоведом. Но в выпускном классе изменила решение и стала поступать в Большой университет. С первого раза не поступила, и устроилась на работу лаборантом в Гатчинский дворец в научно-фондовый отдел. На следующий год я поступила в университет на исторический факультет на кафедру средних веков. После окончания университета я какое-то время преподавала, а потом вернулась в Гатчину.

Это моя родина, я родилась в Гатчине. Десять лет я хранила архив и фототеку. Потом стала хранителем фонда живописи. И так получилось, что все мои образования стали очень востребованы. У меня есть и художественное образование, и историческое. Для такого музея, как Гатчинский, это крайне важно. Во главу угла у нас ставится мемориальность. Мы экспонируем ту или иную картину не потому, что нужно показать всю панораму развития живописи от первобытных времён до современности, а потому, что картина попала во Дворец в определённый исторический момент и это как-то связано с конкретной исторической личностью. В университете я получила хорошее историческое образование, мы изучали латынь и это очень помогает.

Айсулу Эркиновна рассказала о том, как ей удалось вернуть имя одному из портретов, находящихся в фондах «Живописи» Гатчинского дворца.

— Портрет Марианы Прусской — противницы Наполеона — я приняла как портрет принцессы Нидерландской кисти неизвестного художника. Мне, как историку, стало интересно, какая именно принцесса изображена на картине. Я начала выстраивать логическую цепочку. Платье и причёска дамы характерны для тридцатых годов 19 века. К тому же у неё на плече Орден Луизы. Известно, что этим орденом награждали только прусских аристократок за патриотическую деятельность во время войны с Наполеоном. Стало быть, принцесса хоть и нидерландская, но она должна быть связана с прусским двором.

И такая принцесса нашлась! Марианна Нидерландская и Прусская. Она была замужем за принцем Альбрехтом — это младший брат Александры Фёдоровны (супруга Николая I, урождённая принцесса Шарлотта). Как будто всё совпадает. Но есть одна существенная загвоздка. Портрет этой дамы не мог появиться в доме Романовых. Она была известна скандальным поведением, ради любовника бросила мужа и детей, родила внебрачного сына. Королевские дома прекратили с ней контакты.

Итак, первая попытка поиска принцессы не удалась. Я продолжила поиски. Оказалось, что есть ещё одна принцесса Марианна Прусская, жена младшего брата Фридриха Вильгельма III — тётушка Александры Фёдоровны. Это та самая принцесса Марианна, которая была сподвижницей королевы Луизы (матери Александры Фёдоровны) в борьбе с Наполеоном, она образовала «Женский патриотический союз». Когда королева Луиза умерла, тётя Марианна заменила Шарлотте, будущей российской императрице, мать.

Портрет такой женщины, безусловно, мог быть в покоях императорской семьи. Тётушку Марьяну называли образцом немецкой женщины. Но потом портрет этот убрали, и пока он находился в фондах, произошла какая-то путаница, картина потеряла своё имя. Точку в моих расследованиях поставили коллеги из Германии, хорошо знающие немецкие королевские дома. Они засвидетельствовали личность моей принцессы.

— Ваша работа может наскучить?

— Что Вы! Наша главная задача — возвращать свои вещи, ведь Гатчина должна быть Гатчиной! — восклицает Елена Ефимова. — У нас Министерство культуры запросило список вещей, которые находятся в других музеях, с тем, чтобы, может быть, подобрать аналогии. Список-то мы предоставили, но с оговоркой, многим вещам аналоги не подобрать, потому что их попросту нет.

Поэтому, для хранителей фондов нет большей радости, чем та, когда «родные» экспонаты возвращаются на свои исторические места.

В день открытия мемориальной доски Серафиме Николаевне Балаевой, 7 сентября 2020 года, накануне годовщины начала блокады Ленинграда, во дворец вернутся два артефакта, спасённые во время эвакуации — фарфоровая ваза «Лалла Рук» и мраморная голова богини Геры.

Алёна РЫБАКОВА

На верхнем фото Серафима Балаева