Видел с Вороньей горы горящий Гатчинский дворец…

Во время Великой Отечественной войны на фронтах и в тылу вместе  со взрослыми сражались с врагом и приближали Победу совсем юные герои — мальчишки. Сыны полков, партизаны, разведчики, подпольщики, труженики тыла… Их было немало, по некоторым данным — несколько тысяч, с разными, порою трагическими и невероятно интересными судьбами.

Среди них — Игорь Королёв, с биографией обыкновенного довоенного ленинградского мальчика. Он родился 18 мая 1928 года в семье инженера-технолога Балтийского судостроительного завода. Его отец Иван Михайлович Королёв — выпускник ремесленного училища Цесаревича Николая и школы прапорщиков при Константиновском военном училище. Был участником Первой мировой войны, после Октябрьской революции перешёл на сторону большевиков и за боевые успехи был награждён орденом Красного Знамени. Игорь учился в школе и как все тогдашние его сверстники любил играть в войну и в разведчиков, бегая по двору с деревянной винтовкой…

Иван Королёв — отец юного героя. Фотография 1944 года, сделанная после освобождения города Луги

В первые дни после начала войны его отца призвали на фронт защищать Ленинград, он был артиллеристом, командовал орудийными батареями. Орудия по приказу командования фронта были сняты с кораблей Краснознамённого Балтийского флота и установлены на южных подступах к городу.

Вместе с матерью Игорь познал все ужасы Ленинградской блокады, оставаясь в осаждённом городе. Как-то под Новый 1942 год капитан Королёв приехал домой на сутки, навестить родных. Сидя за столом, он сказал жене: «Ты отрываешь от себя последние крохи, но его это не спасёт и себя ты тоже погубишь. Вижу один выход — взять Игоря к себе в часть. Буду упрашивать командование».

В ту ночь пришлось сжечь в буржуйке деревянную винтовку мальчика. В квартире было очень холодно. При свете коптилки, закутавшись одеялами и пальто, лёжа на диване, Игорь думал о том, как он скоро будет бить врага…

В части, куда был зачислен Игорь Королёв в конце января 1942 года, его сразу повели в баню, а затем, выдав обмундирование, с которым пришлось долго повозиться (что-то укоротить, что-то ушить), паренька определили телефонистом при штабе. Работа была нетрудная, но требовала чёткости и ответственности. Особенно сложными для Игоря были ночные дежурства. Теперь его навряд ли узнали бы дворовые ребята: волосы подстрижены совсем коротко, на нём шинель и кирзовые сапоги. В феврале 1942 года

13-летний боец принял присягу.

«Ну, до чего же странные эти взрослые, — думал Игорь, глядя на  своих однополчан, евших сахарный песок ложками. Его выдали только что, и сразу на полмесяца. Это же сколько раз можно чая попить — сладкого, ароматного, настоянного на жжённой хлебной корке».

— А вдруг завтра убьют, — пояснил ему пожилой солдат. — Чем добру пропадать, — добавил он будничным голосом, — уж лучше я его сам съем.

И Игорь тоже стал есть сахар. Того пайка, который получал теперь паренёк, ему хватало. А вот взрослым явно было недостаточно.

Однажды Игорь заметил на территории их 221-го запасного стрелкового полка заброшенный сарай. Ни одна тропинка не вела к нему. Игоря разбирало любопытство: что же может находиться в сарае? Он пролез через сугробы к двери, с трудом отодвинул засов и отпрянул — сарай был забит трупами солдат, которые умерли от голода, болезней и других невзгод Почему их сразу не похоронили, он тогда не понимал…

Отца Игорь почти не видел, он служил в другом полку. Отец даже не знал, что Игорь успел побывать в госпитале. Снаряд разорвался рядом с землянкой, загорелись доски и Игорю обожгло лицо.

— Давай-ка, сынок, не расставаться с тобой, — говорил ему в санитарной роте один из выздоравливающих, старшина. — Выпишут, возьму тебя к себе в полк.

Но расстаться всё-таки пришлось. Старшина ушёл на передовую, а Игоря определили к артиллеристам в разведку. А ещё он стал корректировщиком огня артиллерийских орудий 18-й стрелковой дивизии. Он не знал, что идёт подготовка к снятию блокады Ленинграда. Но чувствовал, что готовится что-то важное. К ним в часть прибыло пополнение, обновилась техника…

В январе 1944 года Игорю Королёву вместе с отцом, в составе других соединений 42-й Армии, пришлось участвовать в этой операции. Во время затяжных боёв за Дудергофские высоты гвардии капитан Королёв потерял сына, долго искал его среди убитых товарищей, а когда не нашёл, в перерыве между очередной схваткой написал жене в Ленинград: «Наверное, наш Игорь жив!».

Стоя на вершине Вороньей горы, Игорь видел горящий Гатчинский дворец и упирающийся в небо столб чёрного дыма. Юный защитник участвовал в освобождении Красного Села, Гатчины и Луги. После штурма Гатчины его части был дан двухдневный отдых. Он видел разрушенный и обожжённый пожарищем город, большую фашистскую свастику, укреплённую на Коннетабле, которую ещё не успели скинуть с высокого обелиска наши солдаты.

Дорогами войны, уже вместе с отцом, сын полка Игорь Королёв дошёл до Прибалтики, до конца лета 1944 года участвовал в боях под Нарвой.

Игорь Королёв. Послевоенный снимок

Вскоре, после этих событий, отец сказал: «Хватит, сынок, повоевал. Давай теперь учиться». И отправил сына к матери Марии Акимовне, а сам пошёл громить врага до победного конца. Однако, поступать в Суворовское училище, имея все преимущества, парень не захотел. После школы окончил Ленинградский кораблестроительный институт, ходил на подводных лодках через экватор, женился, воспитал сына Михаила, ставшего геологом…  Последнее место работы капитана в отставке И. И. Королёва — директор одного из кораблестроительных техникумов. Как самую дорогую награду хранил он медаль «За оборону Ленинграда», он также был награждён юбилейным орденом Отечественной войны 2-й степени.

Потомки юного героя сейчас живут в Петербурге.

Андрей БУРЛАКОВ

На верхнем фото:  Игорь Королёв с отцом (слева) и однополчанами. Лето 1944 года, окрестности города Нарвы