Увидеть, услышать, спасти… Милосердие в действии (Читаем вместе рассказ А.И.Куприна «Чудесный доктор»)

Рождественская история

Из маленькой реальной истории, рассказанной писателю одним из его знакомых,  получился пронзительный рассказ об отзывчивости и милосердии. Случай, описанный А.И.Куприным в рассказе «Чудесный доктор», похож на фантастические рождественские истории, которые якобы всегда происходят в канун Рождества и которыми были заполнены книжки, специально публиковавшиеся в 19 веке к главному христианскому празднику. Верьте, читатели, не отчаивайтесь, говорилось в них, ибо и с вами также может случиться чудо, и казалось бы, неразрешимые жизненные ситуации вдруг обретут свой счастливый конец.

Рассказ написан в 1897 году, причём автор, в начале своего повествования уточняет, что история произошла «около тридцати лет тому назад», что существенно для определения подлинности произошедшего и связи с конкретным историческим лицом, о котором пойдёт речь ниже. Место повествования автор также указывает – Киев. К современным дискуссиям об исторической Украине и украинском государстве это тоже имеет непосредственное отношение, ибо автор рассказа вполне естественным образом повествует о Киеве как о российском городе, восхищается красотой тамошней русской зимы, ему и в голову не приходит мысль, связывать сюжет с неким «украинством».

Изображение места действия построено у автора на традиционном для рождественских историй контрасте – жизнь богатых, которых ждёт с изысками украшенный и изобильно сервированный рождественский стол, и бедных, которые довольствуются лишь созерцанием витрин эксклюзивных магазинов в центре города, а дома их ожидает беспробудная нищета.

 У гастронома

Так, двое мальчуганов, старшему из них было лишь десять лет, «на двенадцатиградусном морозе», не могут оторваться от созерцания витрины гастрономического магазина, где выставлены недоступные им яства: жареный поросёнок, «целые горы красных крепких яблоков и апельсинов», «правильные пирамиды мандаринов, нежно золотившихся сквозь окутывающую их папиросную бумагу». На блюдах «протянулись, уродливо разинув рты и выпучив глаза, огромные копченые и маринованные рыбы; ниже, окружённые гирляндами колбас, красовались сочные разрезанные окорока с толстым слоем розового сала… Бесчисленное множество баночек и коробочек с солёными, варёными и копчёными закусками довершало эту эффектную картину…»

Эта волшебная выставка возбуждала их умы и желудки, тем более, что мальчишки, кроме пустых щей, ничего с утра не ели. Пришлось бежать домой сквозь праздничную оживлённую толпу, а взгляд так и просился заглянуть в окна домов, где царила предпраздничная  суета, где мерцали украшенные к Рождеству ёлки, а из окон некоторых доносились звуки веселой «польки».

 Запах нищеты

Праздник остался позади, когда они достигли своего квартала: «Потянулись пустыри, кривые, узкие переулки, мрачные, неосвещённые косогоры… Наконец они достигли покосившегося ветхого дома, стоявшего особняком; низ его — собственно подвал — был каменный, а верх деревянный. Обойдя тесным, обледенелым и грязным двором, служившим для всех жильцов естественной ямой, они спустились вниз, в подвал, прошли в темноте общим коридором, отыскали ощупью свою дверь и отворили её».

В традициях русской «натуральной школы» автор описывает быт многодетной семьи Мерцаловых, проживавшей в Российской империи конца 19 века и оказавшейся волею случая на грани выживания: семья влачит «вот уже более года» жалкое существование «в этом подземелье».

«Оба мальчугана давно успели привыкнуть и к этим закоптелым, плачущим от сырости стенам, и к мокрым отрепкам, сушившимся на протянутой через комнату веревке, и к этому ужасному запаху керосинового чада, детского грязного белья и крыс — настоящему запаху нищеты. Но сегодня, после всего, что они видели на улице, после этого праздничного ликования, которое они чувствовали повсюду, их маленькие Детские сердца сжались от острого, недетского страдания».

Дома их с нетерпением ждала мать, «высокая, худая женщина, с изможденным, усталым, точно почерневшим от горя лицом», больная сестра Машутка семи лет и только недавно родившийся младенец «в люльке, привешенной к потолку».

Елизавета Ивановна поручила Грише и Володе отнести письмо о помощи хозяину доходного дома, у которого ранее служил управляющим их отец. Однако на пути мальчиков встал грубый швейцар, и им так и не удалось выполнить поручение матери.

«Я ему всё, как ты учила, сказал: «Есть, мол, нечего… Машутка больна… Помирает…» Говорю: «Как папа место найдёт, так отблагодарит вас, Савелий Петрович, ей-богу, отблагодарит».

Швейцар же прогнал их, наградив к тому же Володю подзатыльником:

«Как же, говорит, держи карман… Есть тоже у барина время ваши письма читать». «Убирайтесь скорее отсюда к черту! Чтобы духу вашего здесь не было!..»

В утешение им остались только холодные утренние щи, разогреть которые даже не представляется возможным из-за отсутствия в доме  дров…

 Мерцалов

В это время возвращается домой глава семьи – Мерцалов.

«Весь сегодняшний день он был занят тем, чтобы посредством нечеловеческих усилий выжать откуда-нибудь хоть несколько копеек на лекарство Машутке. С этой целью Мерцалов обегал чуть ли не полгорода, клянча и унижаясь повсюду..» По его выражению лица мать поняла, что все его поиски денег оказались тщетными: «Он не сказал жене ни одного слова, она ему не задала ни одного вопроса. Они поняли друг друга по тому отчаянию, которое прочли друг у друга в глазах».

Вид отца говорит об удручающем положении этого человека, доведённого до крайне тяжёлого состояния: «Он был в летнем пальто, летней войлочной шляпе и без калош. Его руки взбухли и посинели от мороза, глаза провалились, щеки облипли вокруг десен, точно у мертвеца…» История семьи, рассказанная А.И.Куприным, поражает своей типичностью, характерной для общества, где главенствует капитал, где царит произвол,  полнейшее равнодушие к людям наёмного труда. В таком обществе судьба и случай  могут возвысить человека, но могут и сбросить его на самое дно, откуда совсем не просто выбраться. Так случилось и с Мерцаловым. Он занимал более чем скромное место управляющего доходным домом с жалованьем в 25 рублей в месяц. Случилось, однако, что он заболел брюшным тифом, на лечение ушли все скудные сбережения семьи. С тех пор «несчастье за несчастьем настойчиво и безжалостно сыпались на Мерцалова и его семью». После болезни его место по службе уже было занято другим человеком. «Началась отчаянная, судорожная погоня за случайной работой, за перепиской, за ничтожным местом, залог и перезалог вещей, продажа всякого хозяйственного тряпья. А тут ещё пошли болеть дети. Три месяца тому назад умерла одна девочка, теперь другая лежит в жару и без сознания. Елизавете Ивановне приходилось одновременно ухаживать за больной девочкой, кормить грудью маленького и ходить почти на другой конец города в дом, где она поденно стирала белье».

Жгучая бедность заставила его снова отправиться на улицу: «Выйдя на улицу, он пошёл бесцельно вперёд. Он ничего не искал, ни на что не надеялся… Теперь им овладело неудержимое желание бежать куда попало, бежать без оглядки, чтобы только не видеть молчаливого отчаяния голодной семьи».

Незаметно Мерцалов оказался в центре города, у ограды большого общественного сада. Он вошёл в калитку и опустился там на скамейку. Среди красоты зимнего сада и вселенского спокойствия он вдруг подумал о выходе, о том, как разом покончить со всеми навалившимися на него проблемами:

«Вот лечь бы и заснуть, — думал он, — и забыть о жене, о голодных детях, о больной Машутке». Просунув руку под жилет, Мерцалов нащупал довольно толстую веревку, служившую ему поясом. Мысль о самоубийстве совершенно ясно встала в его голове. Но он не ужаснулся этой мысли, ни на мгновение не содрогнулся перед мраком неизвестного.

«Чем погибать медленно, так не лучше ли избрать более краткий путь?»

Только доведенный до крайности человек, потерявший всякую надежду выйти из замкнутого круга обступивших его проблем, в бесплодной борьбе в одиночку за существование, без поддержки социального окружения и бездушного к страданиям простых людей государства может прийти к такому решению — освободить себя от страданий, оставив сиротами своих собственных детей, которые обречены им быть брошенными на произвол судьбы.

 Старичок

Как случается в рождественских историях, и тут произошло волшебство, чудо в виде появившегося на аллее «старика небольшого роста, в тёплой шапке, меховом пальто и высоких калошах», как только Мерцалов вознамерился осуществить задуманное.

Старичок, после некоторого молчания, вдруг завязал с ним разговор и сообщил, что купил подарочки своим знакомым детям. Это вывело Мерцалова из себя: «его охватил вдруг прилив отчаянной злобы». Старик подарки покупает, а у него не то что нет возможности подарки купить, но нет денег, чтобы семью от голода спасти. На вырвавшуюся гневную тираду Мерцалова старик однако отреагировал спокойно, «дружелюбно и серьёзно», попросив того рассказать, что же беспокоит Мерцалова. «В необыкновенном лице незнакомца было что-то до того спокойное и внушающее доверие, что Мерцалов тотчас же без малейшей утайки, но страшно волнуясь и спеша, передал свою историю». Старичок внимательно слушал рассказ Мерцалова, «не перебивая его ни словом, и только все пытливее и пристальнее заглядывал в его глаза, точно желая проникнуть в самую глубь этой наболевшей, возмущенной души». Старичок вдруг встал и предложил Мерцалову следовать за ним: «Едемте скорее!.. Счастье ваше, что вы встретились с врачом. Я, конечно, ни за что не могу ручаться, но… поедемте!»

Уже через несколько минут доктор осмотрел больную девочку, послал Гришу за дровами, а Володе велел растапливать самовар. «Елизавета Ивановна обворачивала Машутку согревающим компрессом… Мерцалов на три рубля, полученные от доктора,  успел купить за это время чаю, сахару, булок и достать в ближайшем трактире горячей пищи».

Доктор же выписал рецепт и накрыл его чайным блюдечком: «Вот с этой бумажкой вы пойдёте в аптеку… давайте через два часа по чайной ложке. Это вызовет у малютки отхаркивание… Продолжайте согревающий компресс… Кроме того, хотя бы вашей дочери и сделалось лучше, во всяком случае пригласите завтра доктора Афросимова. Это дельный врач и хороший человек. Я его сейчас же предупрежу. Затем прощайте, господа! Дай бог, чтобы наступающий год немного снисходительнее отнёсся к вам, чем этот, а главное — не падайте никогда, духом».

Ещё не смогли родители оправиться от изумления, как доктор быстро всунул свои ноги в глубокие калоши, надел пальто, вышел в коридор и исчез в темноте. А под чайным блюдцем вместе с рецептом остались несколько крупных денежных купюр… «В тот же вечер Мерцалов узнал и фамилию своего неожиданного благодетеля. На аптечном ярлыке, прикрепленном к пузырьку с лекарством, четкою рукою аптекаря было написано: «По рецепту профессора Пирогова».

 Благодетельный ангел

Оказывается, эту невероятную историю рассказал автору тот самый Гриша, который вместе со своим братом, роняя слёзы, ел холодные щи из чугунка:  «С этих пор точно благодетельный ангел снизошел в нашу семью. Всё переменилось. В начале января отец отыскал место, матушка встала на ноги, меня с братом удалось пристроить в гимназию на казённый счёт».  И теперь Гриша служит в банке, занимает ответственный пост и «слывёт образцом честности и отзывчивости на нужды бедности». На всю жизнь профессор Пирогов – святой человек — стал для спасённых им от голода детей примером отношения к нуждающимся людям, образцом жизни, основанной на христианских традициях. А увидели его мальчики ещё один раз в жизни – «когда его перевозили мёртвого в его собственное имение Вишню. Да и то не его видели, потому что то великое, мощное и святое, что жило и горело в чудесном докторе при его жизни, угасло невозвратимо».

 Герои рассказа: мать и отец

При чтении рассказа возникает вопрос, почему же автор нарекает мать по имени и отчеству – Елизаветой Ивановной, а отца просто по фамилии – Мерцаловым. Обращение к человеку по имени и отчеству означало в русском обществе выражение глубокого уважения к именуемому, тем более – к женщине. Автор восхищается чертами характера Елизаветы Ивановны, её ответственностью, материнской заботой, трудолюбием, неиссякаемой надеждой и самопожертвованием ради детей. Допустить такого эгоистического выхода из сложной жизненной ситуации, к которому склонился её супруг, она не может. Она никогда не оставит своих детей перед опасностями, которые готовит им окружающий мир. А.И.Куприн, используя разного вида наименования родителей, подчеркивает тем самым и своё собственное отношение к супругам: уважение к матери и осуждающее отношение к главе семейства, оказавшегося слабаком и, как сегодня говорят, лузером.

Пирогов – врач от Бога

Николай Иванович Пирогов (1810-1881), выдающийся русский врач-хирург  мирового уровня, был не только медицинским светилом своего времени, введшим в оборот анестезию (эфирный наркоз), основавшим военно-полевую хирургию, издавшим первый анатомический атлас для хирургов. Он оставил свой след и в истории российской педагогики, проработав пять лет в должности попечителя Одесского и Киевского учебных округов.

Последние годы Н.И.Пирогов провел в своём имении Вишня, где пользовал больных в основанной им бесплатной лечебнице. Там же он и упокоился в 1881 году в возрасте 71 года. В течение четырёх часов тело было забальзамировано  его лечащим врачом Д. И. Выводцевым в присутствии двух врачей, двух фельдшеров и священника. Предварительно было получено разрешение от церковных властей: «учтя заслуги Н. И. Пирогова как примерного христианина и всемирно известного учёного, разрешили не предавать тело земле, а оставить его нетленным, дабы ученики и продолжатели благородных и богоугодных дел Н. И. Пирогова могли лицезреть его светлый облик». Тело было погребено в стеклянном саркофаге, в усыпальнице, в километре от усадьбы Вишня (ныне — часть города Винница). Через три года над усыпальницей была построена церковь. А теперь прислушаемся к словам выдающегося русского педагога К.Д.Ушинского о Николае Ивановиче Пирогове: «Мы знаем довольно, но мы желаем слабо; нас следует не столько учить, сколько возвысить и укрепить; нам нужен человек, пример которого увлекал бы нас, жизнь которого служила бы нам великим образцом; а другой такой жизни, какова жизнь Н.И.Пирогова, мы не знаем в России, да и у других народов таких жизней немного. Если Н.И.Пирогов призывает нас к бескорыстной деятельности на пользу народа; если он говорит нам о нравственной силе духа; если он указывает нам на необходимость нравственного самовоспитания как единственного средства действовать благотворно на воспитание народа; если он говорит нам о религии, нравственности, любви к людям и любви к отечеству; бескорыстии, самопожертвовании, то эти слова уже не одни громкие фразы, а дела, или укоряющие нас в бездействии, или призывающие нас к спасительной деятельности».

 Игорь СМИРНОВ, кандидат педагогических наук, Заслуженный учитель РФ