Дудук: печальное звучание, вселяющее надежду

 Арсена Григоряна в Гатчинском округе знают. Афиши, оповещающие о его концертах, довольно часто появляются в Домах культуры Сиверского, Вырицы, Верево, Гатчины… Загадочная армянкая дудочка в руках красивого молодого мужчины привлекает внимание зрителей. «Я иду сегодня слушать дудук» — звучит красиво.

Наш корреспондент отправилась не только слушать дудук, но и знакомиться с дудукистом и лидером проекта «Dudubeat» Арсеном Григоряном.

— Арсен, давайте начнём с самого начала, с детства. Как Вы поняли, что музыка — это дело вашей жизни?

— Я родился в Армении, в Ереване. К музыке был неравнодушен с детства. В три года я уже танцевал перед телевизором при просмотре различных музыкальных программ. Мама рано заметила, что я очень музыкальный, и отдала меня в музыкальную школу. Семь лет я учился в игре на фортепиано. Из Армении мы переехали в Россию. Мы жили в Выборге. Моя любовь к музыке, в профессиональном плане, проснулась где-то с пятого-шестого класса. Дело в том, что мне всегда очень нравилась современная музыка, западная. Я, может быть, в этом плане не традиционный дудукист, потому что я по специальности аранжировщик, и в подростковом возрасте, и в юности сам писал электронную музыку. Да, и я очень любил такие группы, как Depeche Mode, Duran Duran. Представьте себе, такие электронные команды, как The Chemical Brothers, The Prodigy — всё это было пройдено мной.  В Выборге мы прожили 9 лет, я там окончил  музыкальную школу и общеобразовательную. Затем я поступаю в Университет культуры в Санкт-Петербурге, на специальность «Аранжировщик»; эстрадно-джазовый факультет под управлением Виктора Михайловича Лебедева.

 — Уехав из Армении, соблюдаете ли Вы какие-нибудь традиции, отмечаете национальные праздники?

— Армения — это христианская страна, первая страна, которая приняла христианство. Но она когда-то была языческой, и есть праздники, например, Терендез: когда прыгают через огонь. Или, например, праздник Вардавар (праздник в честь Преображения Господня). В этот праздник все в Армении обливают друг друга водой. Сейчас, например, используются водные пистолеты. Это такие сугубо армянские праздники, которые брали начало из языческих времён, но сейчас они как бы уже преобразились в христианское празднество: например, как водное крещение. Немножко поменяли свой смысл. Также скоро будет Рождество. Рождество в России отмечается с шестого на седьмое января, у нас с пятого на шестое, на день раньше получается.

 — В Русском Рождестве принято гадать, допустим, на суженого. Может, что-то подобное есть в армянской культуре?

— Наверное, у нас тоже это всё было, но, опять же, это наследие язычества. У нас в Армении очень любят гадать на кофе. Вы знаете, там пьют кофе, вот такой крепкий, густой. И там гадают на кофейной гуще, бабушки любят этим заниматься.
В Армении вообще культ кофе. И прямо вот густой, который готовят в турке. Там на каждом перекрёстке продают кофейные зёрна. То есть там люди больше пьют кофе, нежели чай. Но я, честно говоря, люблю больше чай, поскольку я здесь всю свою осознанную жизнь прожил. Здесь холодно, а чаем как-то согреваешься.
Если возвращаться к теме традиций: у нас есть блюда. Есть, например, блюдо «Хаш». Основное время подачи — зимой. Это нечто, похожее на холодец, только в горячем виде. То есть, это как горячий холодец. Его пьют с утра, едят с утра. И по традиции, это считается больше мужской едой.

 — Говорят, что армяне очень доброжелательный и гостепреимный народ? Это действительно так?

— Да, это так. Туристы, которые приезжают из России в Армению, всегда отмечают, что в Армении очень гостеприимно. Исторически повелось, что любовь не только для себя, а и для людей тоже, для гостей, для иностранцев. Проявить гостеприимство — значит, проявить уважение.

— После окончания университета Вы, помимо аранжировщика, работали и саунд-продюсером…

— Да, верно. Саунд-продюсер — это человек, который пишет современную музыку. Это не называется композиторством, потому что композитор, в моём понимании, это нечто более широкое, классическое, писать для оркестров и так далее. А вот люди, которые пишут электронную музыку, это продюсеры, саунд-продюсеры. И у меня была всегда любовь к написанию электронной музыки. Затем мы создали проект «Dudubeat». Я, на момент его создания, играл на клавишах и делал аранжировки, писал. Мой товарищ, Карен Церетян, играл на дудуке. Мы выпустили с ним два альбома в 2001 и 2002 годах, где идея заключалась в том, чтобы соединить современную электронную музыку с аутентичной этнической музыкой, с традиционной. Мы выступали года четыре. Затем Карену пришлось уехать по своим обстоятельствам, и я остался без дудукиста. И поскольку у нас в городе было очень мало дудукистов, я решил сам освоить этот инструмент. Тем более, что у меня всегда душа лежала к музыке дудука, к армянской музыке. Именно этот инструмент меня всегда привлекал. Я поехал в Армению, и остался там почти на год. Я занимался в консерватории, частно ходил к педагогу, и смог за год освоить дудук. Конечно, в тот момент я занимался очень упорно: мог играть по 6 часов в день, у меня была задача научиться за короткий срок.

Затем я приехал обратно в Петербург, и продолжил заниматься проектом «Dudubeat» в качестве исполнителя на дудуке. И писал музыку, и исполнял её, в том числе. Так началась моя история с дудуком.

 — Сколько лет Вам было, когда Вы научились играть на дудуке?

— Мне исполнилось 23 года, когда я освоил дудук.
Сейчас я преподаю игру на дудуке. Никогда не поздно учиться, если есть желание и упорство.

— Вы сказали, что Вы любите и всегда любили армянскую музыку. С чего всё началось?

— Я вообще любил разную музыку. Я такой разносторонний в плане музыки. Мне нравилась народная армянская музыка, даже не современная армянская музыка, а народная, где основными инструментами выступают дудук, дхол, кахон, кяманча. А ещё музыка, которую писали композиторы Саят Нова, Шерам. Также мне очень нравилась духовная музыка, композитора Комитаса. Как раз я учился в консерватории имени Комитаса, в Ереване. Он был и музыкантом, и священником. У него был духовный сан, он служил в церкви и писал духовную музыку — очень глубокую, содержательную.

— Вы исполняете только инструментальные композиции?

— Сейчас у нас проект, где участвуют, помимо меня, как дудукиста, мои товарищи, музыканты: гитара акустическая (гитарист — Алексей Носов) и перкуссия. То есть у нас состав из трёх человек. Я на дудуке играю, ещё там есть армянский инструмент шви (армянская свистковая флейта), гитара и перкуссия (перкуссионистка — Мария Лельхова). В перкуссию входят кахон, бонги. У нас есть задумка: привлечь квартет скрипачей, добавить некие оттенки классической музыки. Мы хотим подключить камерный скрипичный состав, и сделать такой симбиоз электроники, этники, и небольшую классическую составляющую.

Концерт в Верево

— Вы часто выступаете в Гатчинском районе. Почему?

— Мы уже года полтора, как осваиваем небольшие залы Ленинградской области, в том числе и Гатчинского района. Наш директор Игорь Найденов живёт в Вырице, он хорошо знает Ленинградскую область, ему удобно здесь организовывать концерты. Да и хочется доносить армянскую культуру в каких-то местах, куда меньше приезжают артисты и музыканты. Здесь публика очень тёплая, отзывчивая. Нас всегда очень тепло принимают.

— Не все люди знакомы с армянской культурой, может, у Вас есть что-то в репертуаре, что привлекает новых людей в ряды ваших слушателей? Какие композиции ещё входят в репертуар «Dudubeat»?

— Больше половины репертуара составляют армянские мелодии в наших аранжировках. Но, помимо этого, мы играем какие-то популярные вещи, эстрадные. То, что знакомо людям. Думаю, приятно услышать какие-то знакомые мелодии и в необычной интерпретации, в исполнении дудука. Также есть наши авторские композиции, которые я пишу, мы их тоже включаем в концерт. У нас такой разносторонний очень репертуар: от этники до современной музыки.

— Расскажите историю дудука.  

— Инструмент очень древний. Около трёх тысяч лет назад появились первые упоминания о нём. Они были найдены в древних рукописях государства Урарту, в восьмом веке до Рождества Христова. С тех времён он практически не изменился по своему виду. Он довольно просто выглядит: небольшого размера. Но по звучанию выделяется: очень глубокий звук, очень мелодичный. Часто сравниваю тембр дудука с человеческим плачем, потому что есть нотки печали в нём. Поэтому наиболее эффектно на дудуке играть мелодичную музыку, спокойную, а не быстрые танцы. Хотя, быстрые тоже композиции играют, но для быстрых композиций есть другие духовые инструменты, такие как зурна. А на дудуке играют более душевные композиции, медленные, грустные.
Традиционно дудук делается из абрикосового дерева. Вообще, слово дудук — русскоязычное, от таких производных слов, как «дудеть», «дудука». А в Армении он называется  «циранапох». «Цирян» — это абрикос, а «пох» — это трубка. Получается, дословно — абрикосовая трубка.

Правильный дудук, профессиональный, делают именно из абрикосового дерева. Конечно, мастера пробуют разные плодовые деревья. Вишня, груша, яблоня — всё это было перепробовано уже давным-давно, но пришли к тому, что абрикос даёт тот уникальный бархатный оттенок, тембр, который цепляет душу и трогает сердца слушателей.

— Помимо дудука, чем армянская этническая музыка отличается от другой?

— В армянской музыке есть влияние персидской музыки, потому что они всегда находились бок о бок, соседствовали, и в какой-то период Армения была под управлением Персии. В армянской музыке, на мой взгляд, есть какая-то надежда. Даже грустные мелодии не безнадёжные, в них есть светлые ноты.
Могу сказать, что в Армении очень много слушают этническую, народную музыку. К сожалению, в России эта традиция утрачена. Русские мало пропагандируют свою народную музыку. А в Армении современная поп-музыка и народная 50 на 50. Даже в ресторанах коллективы играют на народных инструментах, то есть сохраняют традиции.

Это же истоки. Вообще, вся народная этническая музыка — это на самом деле истоки. Всё оттуда зародилось. Все эти направления, стили, которые сейчас существуют: они корнями уходят туда. Поэтому сейчас у молодёжи появился особый интерес к этнической музыке.  Например, в Европе всё всем приелось и возвращается этника. Даже в джазовой музыке стали использовать очень много этнических элементов… Майлз Дэвис использовал индийские флейты–бансури. Прослеживается некое возрождение, потому что люди устают от современной музыки. У нас же есть генетический код, который внутри сидит. Мы всё равно, так или иначе, обращаем внимание на глубокую музыку. Она на подкорках подсознания. Такая музыка у нас в ДНК вшита, поэтому нам нравится.

И очень хороший способ — донести слушателям этнические мотивы в современных обработках.

— Получается, Вы через свою музыку доносите не только свою душу, но и культуру Армении?

— Да, конечно! На концертах  я рассказываю про Армению, про инструмент, про композиторов. Это всё неразделимо. Дудук — исконный армянский инструмент, хотя на нём, конечно же, играют и наши соседние страны Закавказья. Сейчас он распространился далеко за границами Армении. И, кстати, один из исполнителей, который внёс большой вклад, в развитие этого инструмента, Дживан Гаспарян. Он вывел дудук за пределы Армении. Один из первых фильмов, где он принимал участие в записи саундтрека, — «Гладиатор». В фильме звучал дудук, и таким образом его популярность начала расти. Многие дудукисты должны быть обязаны Гаспаряну за то, что инструмент вышел за пределы узкого круга любителей  в массы.

— Вы говорили, что обучаете игре на дудуке? Кто Ваши ученики? Много ли армян или больше русских?

— В основном, это русские. И на самом деле, мне даже радостнее, потому что всегда приятно, что кто-то, кто не носитель культуры, заинтересовался дудуком. И на наших концертах, в основном, русскоязычная публика. Это приятно, потому что армяне итак знают про дудук, а то, что вот к этому приобщаются ещё другие национальности, — это очень ценно.

— Выступаете ли Вы в национальных костюмах?

— Да, выступаем. Это зависит от программы и от места проведения, от формата мероприятия. Например, я участвую иногда в фестивалях международной музыки, там, где каждая группа представляет культуру, свою национальность.

— Какие есть особенности армянского костюма, отличающие его от другой национальной одежды?

— Я, конечно, не специалист в костюмах, но они у нас не очень броские, такие сдержанные по цветам. Если говорить о танцах: например, лезгинке — конечно, костюм должен быть такой, чтобы было удобно двигаться. Танец — это тоже отражение культуры. В танце можно увидеть, как эта культура жила, какие у неё особенности, какие традиции.

— Лезгинку знают все. А какие ещё есть армянские танцы?

— Берт — это крепость по-армянски. Танец, когда парни встают на плечи друг друга, образовывая «крепость». В таком положении они крутятся, и выглядит это очень эффектно.

— А из классической музыки, что можете назвать?

— Любимое? То, что я на дудуке исполняю? Вообще, дудук имеет ограниченный диапазон в полторы октавы. Этот инструмент вдохновляет и удивляет своим тембром, а не пассажами длинными. Основная сила дудука заключается в его звуке, в тембре. Поэтому, исходя из этого, например, я играю Александра Бородина «Половецкие пляски». Потом, Шуберта «Аве Мария». Надо выбирать такие вещи, которые наиболее подходят по диапазону. Многие композиции классической музыки не подойдут только потому, что у дудука не хватит диапазона. А то, что укладывается в его диапазон, — пожалуйста; можно брать и из джазового репертуара Summer Times, My Funny Valentine.

— Вы говорили, что ездили на фестивали международной музыки? Где ещё Вы выступали? Какая география ваших концертов?

— Мы ездили на фестиваль в Эстонию — в Тарту. Пару лет назад были в Туркменистане — в Ашхабаде. В Москве бываем: там раньше каждый год проводили фестиваль «Дудукист». В Армении периодически выступаю. В Армении дудук — это как в России гитара. Тем более после того, как он стал популярен, очень много людей стало поступать на народное отделение, на класс «дудука». И очень-очень молодое поколение дудукистов сейчас в Армении появилось. Очень сильные музыканты, здорово играют. И это тоже приятно, что молодёжь принимает этническую культуру.

— Если говорить про другие города, не фестивали, как много людей ходят на ваши концерты?

— По-разному. Бывает в концертных залах, в концертных комплексах и туда, конечно, больше людей ходят, а бывает, играем в домах культуры, где и людей меньше.

— А предпочтение отдаёте более маленьким концертным площадкам?

— Наверное, да. Мы не настолько известный проект, чтобы набирать большие залы. Может быть, мы бы и рады в БКЗ выступить, но пока к этому только стремимся. Любой музыкант хочет распространять своё творчество как можно большей аудитории. Поэтому с новой программой, которая у нас есть в задумке, надеюсь, что мы выйдем на более масштабный уровень

 — И мы  будем надеяться, что всё удастся!

Диана ПАВЛЕНКО