Водяной

Собрались мужики на рыбалку. Присели перед дорожкой и стали гадать, кто сколько рыбы поймает.

Вот один и говорит другому:
— Знаешь, Василий, рыбка-то рыбкой, а я ведь Водяного видал!
— Ты бреши да не забрёхивайся, – усмехнулся Василий, — видал он Водяного. И что Водяной твой прям настоящий?
— Да как ты – обиженно ответил ему товарищ, — Не веришь? Так вот слушай…
— Вырос я на хуторе. Хатка у нас была на пригорке, а под горочкой сад да речка. Рыбы в ней было уйма, что волос на твоей голове. Отец меня с детства к рыбалке приучал. Дома даже фотография сохранилась, где сижу я на берегу этой самой речки, в плетёной корзинке и сухарь грызу. Корзинку эту отец сеном устелет, сверху простынкой прикроет и меня туда сажает. Сам с братьями рыбачит, а я, сижу, наблюдаю за ними. А как первую рыбу вытянут, принесут, да мне в корзинку бросят. Я её ручками ухватить пытаюсь, а она скользкая, не даётся, уворачивается… Смех, да и только!
— А потом как подрос, года в четыре, один стал к речке бегать. Помню удочку себе из хворостины смастерил, верёвку к ней привязал, а вместо поплавка камень приладил. Приду, найду укромный уголок, удочку закину и сажусь глядеть. А ветерок, неспеша, верёвочку мою по течению гонит, иногда закрутит, завертит – а мне до того интересно, сижу не дыша. А порой рыба в воде играет: круги да кольца выписывает. А я представляю, что это на мой волшебный камень карась клюёт или щука хитрющая под ним ходит, а может быть даже старый усатый сом стащить его собирается. Так и сижу воображаю себе. Время не чую, часов-то не знаю, жду, когда мать домой покличет. А как услышу, удочку в кусты, лягушек наловлю в садок и бегом с уловом до хаты. А дома, нет чтобы похвалить меня, дитя, что вернулся с добычей – ругать начинают. Отец закурит и молча смотрит на меня, а мать причитает:
— Добегаешься Серёжка, ты же ведь маленький, схватит тебя Водяной и утащит в самую глубь!
А я упрямый и не послушный – знай своё, так и хожу, рыбачу.
Один раз удочку закинул, да неудачно. Верёвка зацепилась за корягу. Я удочкой туда-сюда, туда-сюда. Силёнок не хватает, ну я поднатужился — веревку оборвал, и хворостинка переломилась.
— Что делать думаю? Где палку новую для удочки взять?
Огляделся. Вижу камыши. Я туда. А из камышей как выскачет здоровенное, лохматое чудище и на меня! Да как зарычит:
-Р-р-р-ры-ы!,  -Р-р-р-ры-ы!,  -Р-р-р-ры-ы!..
— Я остолбенел, стою ни жив, ни мёртв, как в землю вкопанный. Даже заорать не получается – онемел. А чудище все ближе, морда у него чёрная, волосатая, глазищи огромные, злые. Идёт ко мне, покачивается, руками машет, ногами притоптывает! Я глядь — а в руках у него мешок.
— Ну думаю, по мою душу… А тут ещё вспомнил, что мать про Водяного говорила… Так вот он какой оказывается!  – сообразил я.
— Не знаю откуда силы взялись.  Я сначала упал, потом вскочил, ноги в руки и бежать! А Водяной за мной следом и зубами цок-цок! Я падаю, подымаюсь и снова бегу, на пригорке уже упал, коленки в кровь разбил. Кое-как от Водяного оторвался. Оборачиваюсь, а он стоит и мне кулачищем машет… Тут я, в скорости, в хату забег и прямо в горницу*. Дверь на вертушку закрыл и под кровать. Сижу, запыхался, сердечко из груди выпрыгивает.
Слышу голос:
— Серёжа, отворяй… — вроде как мать говорит.
— Ну я вертушечку отворил, а сам в слёзы. Дней пять дома сидел, боялся. А потом снова пошёл. Детский страх – короткий. Мать уже позже рассказала, что это она попросила моего старшего брата меня попугать. А Витька на то мастак: взял в клубе маску Гориллы, да старый овечий тулуп. Вывернул его наизнанку, маску напялил и сел в камыши меня поджидать. Так всё и закрутилось. Обошлось можно сказать, лёгким испугом. А ведь могло и по-другому обернутся, заикался бы я, например, или того хуже… Одно скажу, такого животного страха я больше в жизни никогда не испытывал. А теперь, если выпивши бываю, то к воде ни ногой. Говорят, Водяной алкашей не любит и частенько их на дно утаскивает.
— Да, весело раньше жили, – подытожил Василий, — только рыбки сейчас не так много стало…  Вставай, поехали, пока её наш брат, до конца не выловил.

_____

Горница — это лучшая комната в крестьянском жилище. Обычно она была самой светлой и самой чистой, и служила для приёма гостей. В ней не занимались «грязной» домашней работой.

Алексей ИЛЬИЧЁВ-МОРОЗОВ

18.08.2024 г. ст. Кумылженская

© Copyright: Алексей Ильичев-Морозов, 2024

                     Свидетельство о публикации №224081801661

                                 Иллюстрация из открытых источников