Чем более солидная дата появляется рядом со словами Великая Победа, тем меньше у нас остаётся возможности слышать рассказы и воспоминания о Великой Отечественной войне из первых уст. В 2010 году наша редакция сделала цикл радиопрограмм к 65–летию Победы. Мы записали 25 аудиоинтервью с ветеранами Великой войны, жившими в Гатчинском районе. К сожалению, никого из них, ставших героями наших радиопрограмм, уже нет на этом свете. А голоса их сохранились в нашем архиве, и мы слышим их из вечности — живые голоса Победы. В год 80–летия Победы мы решили опубликовать эти интервью в газете. В них яркие воспоминания о горьких военных буднях, героических сражениях, верных друзьях, счастье победы. С нашими читателями будут говорить очевидцы Великой войны и Великой Победы.

Анастасия Васильевна Семакина, ветеран Великой Отечественной войны, награждённая медалью «За оборону Ленинграда» — Веревское сельское поселение.

Когда началась война, было мне лет 19, жила я в Ленинграде, работала кондуктором на транспорте. Пришёл приказ: собирать нас всех в кучу и командировать на окопы. Рыли окопы мы в Кингисеппе. Когда бомбили, было очень страшно. Начинали бомбить, нам кричали: бросайте всё и бегите. Ну и бежали мы, прятались как могли, все кричали. В общем, сколько мы там пробыли, я, конечно, уже не помню. Из Кингисеппа нас привезли обратно в Ленинград на Московский вокзал. Нам приказали сдать паспорта и выдали военные книжки. И отправили нас во Всеволожский район, в Мельничный ручей. Там был аэродром, и мы на аэродроме работали. Зимой чистили снег. Когда зима закончилась, укладывали плиты в ангарах. Кран большой такой, знаете, огромный, подхватывал плиты эти. И надо было командовать, куда эту плиту положить. На аэродроме я долго работала. А потом меня вызывают в Смольный, в Ленинград. Когда в Смольный приехали, там был такой небольшой банкет для нас. И… А банкет какой? Тарелки винегрета и большие тарелки хлеба. Куча хлеба! И мы… Мы так радовались этому! Вот. И там мне вручили медаль за  оборону Ленинграда.

Потом нас направили на лесозаготовку во Всеволожский район. Там очень тяжело было. Голодные, холодные. Есть нечего было. Даже ходили по помойкам, собирали очистки и эти очистки жарили на плите и ели. Селёдочные головы, мороженый лук. Вот так всё подбирали. Были совсем тощие. У нас ничего не было — ни груди, ни попы. Ничего не было. Как доски… Ну и вот там долго работали. На этой, на лесозаготовке. Очень тяжело было. Это всё надо было с корня пилить. Это огромный лес. Это надо было всё очистить. Опять же, я там была бригадиром.

И потом эти брёвна, как у нас называлось: тралить. Это означает — тащить. Эти брёвна таскали на дорогу, чтобы подходили машины и грузили. Чтобы удобно было это всё погрузить.

Очень долго и тяжело мы работали. Потом это всё закончилось. Только я уже сейчас не помню, сколько это всё времени было. Ну, думаю, что все эти работы года три были. А потом освободили Гатчину. И нас направляют в Гатчину, по деревням подбирать трупы военных, ну, солдатиков.

В некоторых местах трупы лежали, как брёвна — штабелями сложенные.

Нами руководил майор, сапёр. Они, сапёры, разминировали мины, снаряды обезвреживали, а мы это всё убирали. А тела мёртвых закапывали, обычно в общую братскую могилу. Но помню, что у одного солдата нашли документы, поэтому похоронили его отдельно, под рябиной. Рябина стояла одинокая, мы его похоронили, а документы майор отправил в военкомат, а оттуда их переправили родным.

Потом после войны приезжали его родители. Сидели там. Но это не в Гатчине было, а в каком-то посёлке района. Я сейчас уже не помню где.

Ну, в общем, вот так все работы шли. Всё время по окопам. По окопам. То туда, то сюда. В разные места. За четыре года это столько всяких работ тяжёлых, голодных, холодных. А в Ленинграде чего? Там вообще. Когда приезжали, ещё во время блокады, там прямо страшное дело, чего творилось.  

Идём по городу. Тащат мертвецов на саночках. Просто завернуты. И вот их и тащат. Хоронить. Где хоронят, не знаю. Ну, в общем, кругом мертвецы. Под окно посмотришь, то же самое: лежит мёртвый. Очень было страшно!

День Победы я в Гатчине встретила.  Помните, я говорила, что у нас паспорта забрали и военные книжки выдали? Так мой паспорт и потерялся. Мне новый выдали уже в Гатчине, так я и стала жительницей не Петербурга, а Гатчинского района.

Весна, мы уже работали на полях, обрабатывали землю. И вот смотрим, что едет мужчина на лошади, скачет сильно очень и кричит. Победа, победа!

А мы тогда как схватились, вот как хоккеисты, когда шайбу забивают, то они кричат ура. И мы так схватились, и давай  кричать «Ура! Ура!».

Прям, знаете, вот это, и плакали, и смеялись. И, в общем, было такое, не рассказать просто, знаете.

Всё это так…, всё…, просто не расскажешь…

АС–Медиа

Фотография из открытых источников