Сказочное путешествие в Тюремный переулок, или  Привет из допетровского  Питера …

Сегодня я вам расскажу про своё короткое первомайское путешествие по историческим питерским красотам, в которое меня давно уже зазывала одна старинная, прямо сказочная открытка, отправленная петербурженкой Розалией Гайлан в далёком тысяча девятьсот девятом году в Тюремный пер. m—lle Пане Кудряшовой. На самой открытке изображён в «чёрно-сером» варианте васнецовский «Иван-царевич на Сером Волке».

К слову сказать, шедевриальная эта картина была написана художником в 1889 году, в период его работы во Владимирском соборе в городе Киеве. Мало кто знает такую милую деталь, но для образа царевны Васнецов использовал написанные в 1882 году портреты Натальи и Татьяны Мамонтовых — кузин той самой «девочки с персиками». Вот, сколько вам сразу родственных подробностей. Из текста же открытки, написанного Розалией вполне себе внятным почерком, видно, что это ни что иное, как поздравление с днём Ангела дорогой Пане, ну и до кучи её же сердечные поздравления с именинниками Мамаше и Юрочке.

Разумеется, меня не мог не заинтересовать адрес: «Здесь.Тюремный пер. д. 1 кв 27», и я решила его разыскать, благо, случай представился. Чуяло моё сердце, что-то найду интересное, не ошиблось: я получила  привет из допетровского Питера…

Итак, первого мая я мирно трудилась: выгуливала иногородцев. В седьмом часу вечера, после довольно продолжительной пешеходной, и, можно сказать, в некоторой степени экскурсионной, прогулки по допетровскому Петербургу, расставшись со своими гостями в атмосферном «Коломане», что на углу Английского пр-та и ул. Декабристов, я поняла, что у меня ещё остались какие-то силы, чтобы прогуляться в сторону Литовского (Тюремного) замка.

Понятное дело, все – не все, но многие знают, что самого этого замка давно уже нет, потому как его ещё в феврале 1917-го сжёг восставший народ. Но место-то осталось. И переулок Тюремный, и мост Тюремный – всё на месте, хоть, разумеется, и переименованные. Переулок, кстати, стал переулком Матвеева, а не Матвеевым. То есть, мост стал – Матвеев, а переулок – Матвеева. Это важно, потому, как многие путают. (Для справки, короткой: Сергей Матвеевич Матвеев (1888—1918) — участник Октябрьской революции, член Коммунистической партии с марта 1917 года).

Итак, по ул. Декабристов, когда-то – Офицерской, я свернула в бывший Тюремный переулок. Сегодня это территория современных домов №1(!), 1-а, 3 и 5 по пер. Матвеева, №31 и 33 по ул. Декабристов, и №104 по наб. р. Мойки. А давным-давно, со второй трети восемнадцатого века, здесь располагалась большая, хорошо обустроенная, усадьба, которой владели поочерёдно промышленник Никита Демидов и князь Григорий Потёмкин. И очень хочется обратить ваше внимание, что с 1784 г. аж семнадцать лет здесь проживал небезызвестный государственный деятель граф Алексей Мусин-Пушкин.

Любопытно, что по одной из своих должностей он был обер-прокурором Святейшего Синода. Но для меня интереснее то, что Алексей Иванович был членом Российской академии, почётным членом Императорской Академии художеств, а позднее стал и её президентом. И в этой должности, во исполнение указа Екатерины II, занимался собиранием и пополнением государственной коллекции древних летописей и других рукописей. До переезда Мусина-Пушкина в Москву в 1798 году почти вся его личная большая коллекция рукописей хранилась именно здесь, в доме на территории этой усадьбы. Продолжим про место. Главный дом усадьбы был просторный. Его изображение времён Мусина-Пушкина не сохранилось, но известно, каким он был в 1760-1770-е годы, когда ещё принадлежал промышленнику Никите Акинфиевичу Демидову. На  плане усадьбы, выполненном Пьером Антуаном де Сент-Илером, можно рассмотреть главный дом, с его многочисленными службами, сад с прудом и другими затеями. При Демидове все постройки усадьбы, в том числе и главный дом, были деревянными и только один флигель, стоявший фасадом к набережной реки Мойка был каменным.

Специалистами, занимавшимися историей этой усадьбы, высказывались предположения, что именно в каменном флигеле, отдалённом от главного, деревянного, дома, но соединенном с ним другими флигелями, Алексей Иванович Мусин-Пушкин держал свою коллекцию и библиотеку и здесь же располагался его кабинет. Но прямых указаний на расположение коллекции именно в этом одноэтажном флигеле нет. Предположения основаны исключительно на здравом смысле. Особенно очевидным это предположение кажется, когда знаешь, что все эти сокровища, то есть, почти вся коллекция Алексея Ивановича погибла в московском пожаре 1812 года: горе горькое. Сейчас от петербургской усадьбы Мусина-Пушкина, конечно же, ничего не осталось. Всё перестроено. Или почти-почти всё. В 1840-х годах некий архитектор (пока не нашла его фамилии) составил чертёж для новых владельцев, на котором им были зафиксированы уже существовавшие к середине девятнадцатого века постройки, в том числе и наш старый флигель. Декор флигеля выглядел уже несколько упрощённым по сравнению с демидовскими временами. Чуть позже, когда архитектор Николай Павлович Гребёнка строил трехэтажный дом уже на месте интересующего нас флигеля, он не стал его сносить, а включил в свою новую постройку. То есть, только тот самый каменный флигель, — который, по моему мнению, есть самый настоящий привет из допетровского Питера, один он не исчез бесследно. Его при желании и некоторой изобретательности можно посетить и сегодня. У меня получилось. Спасибо Розалии Гайлан, отправившей более ста лет назад своё поздравление мадемуазели Кудряшовой.

И кажется, квартиру под нужным номером двадцать семь у меня получилось найти. Во флигеле рядом. Но, всё-таки, этот момент надо ещё уточнять. Возможно, в нумерации квартир производились перетасовки: на первом этаже я обнаружила квартиру под номером «29», а на пятом – квартиру с «нужным номером 27». Разве такое возможно? Неужели и так строили?

Татьяна Салова,

Первомайские дни 2022 г.

От редакции.   В последнее время находится всё больше исследователей, утверждающих, что Петербург значительно старше  трехсот с небольшим лет, которые ему приписывают.  Если кратко, то теория Допетровского Питера звучит примерно так: Пётр I не строил Петербург. Город существовал на этом месте за много веков до его предполагаемого основания. Но прибывал в руинах и забвении. Каким-то образом русский царь узнал о его существовании, отвоевал земли у шведов и постарался восстановить древний мегаполис во всём былом великолепии. В наследство о давних временах петербуржцам досталась планировка кварталов и несколько строений, возведённых по немыслимым технологиям. В Санкт-Петербурге очень много домов с полузакопанными первыми этажами.

В основном это здания XVIII века, а самое известное из них — Зимний дворец. Согласитесь, несколько странное решение для города, постоянно страдающего от наводнений. Правильнее было бы на сваях дома строить, а не в землю их углублять. И культурный слой за век нарасти такой не смог бы. Если пройтись по центру Питера, можно обнаружить немало подобных зданий, а рядом увидеть более поздние строения, стоящие уже на высоких фундаментах. В общем, загадка. Эту загадку пытаются разгадать многие исследователи, в том числе и наш автор Татьяна Салова.

(Для написания комментария, мы опирались на информацию из «Живого журнала» )