Европейская провинция: у реки – два берега

Несмотря на рукотворный общероссийский кризис и, вследствие него,  ухудшение собственного материального положения, Муза дальних странствий будоражит меня, как грядущая пенсионная «реформа». Как знает мой любознательный читатель, в прошлом году я посетил с дружеским визитом древний польско-германский Вроцлав-Бреслау, и остался в полном восторге от этого визита. В этот раз я решил прыгнуть дальше – на границу, где меня ожидали два города — польский Згожелец и германский Гёрлиц…

Эх, дорога!..

В своих прошлогодних «Путёвых заметках» я довольно подробно остановился на путешествии из Питера во Вроцлав через Минск, Гродно и Варшаву (http://gatchinka.ru/putevye-zametki/v-tylu-vraga-vozvrashhenie-rezident.html). В этот раз я двигался тем же маршрутом, поэтому повторять сказанное не вижу смысла. Хотя кое-какие интересности считаю своим долгом упомянуть.

Итак, начало августа, суббота, Минск. Днём жара такая же, как дома. Хотя ранний приезд в столицу Белоруссии позволил насладиться утренней свежестью. В отличие от прошлого раза, я не забыл фотоаппарат в камере хранения и до отправления автобуса решил прошвырнуться по историческим местам. В частности, засветиться в Верхнем городе. Нырнул в метро и покатился до станции «Немига».

Минское метро не произвело особого впечатления. Здесь нет статуй, фресок и художественной росписи. По крайней мере, на центральных станциях. Минское метро практично и выполняет лишь функцию городского транспорта, а не музея. Жетончики – пластиковые, покоцанные и недолговечные. Интервал между поездами – 5 минут, поэтому на станции успевает собраться приличная толпа. Хотя, возможно, было просто утро выходного дня.

Минский Верхний город – историческое место, обязательное к посещению нашим братом-туристом. Тут тебе и действующий костёл, и функционирующая Ратуша, и музей Дом Ваньковичей, и элементы исторической застройки. И знаменитая кибитка – любимый объект для съёмки заезжими гостями. Я, естественно, тоже не удержался и запечатлелся на её фоне. С бронзовыми лошадьми.

Осмотрев окрестности, я двинулся в обратный путь. Пешком. Прогулялся по улице Ленина, вышел на проспект Независимости и потопал в сторону вокзалов. Всё-таки девять часов утра в выходной день – это хорошо. Людей – мало, машин – ещё меньше. Бредёшь себе нога за ногу, глазеешь по сторонам и не подпадаешь под влияние вечно куда-то спешащей толпы. На вокзале перекусил перед дальней дорогой, загрузился в автобус и отправился во Вроцлав. Народу было немного, так что я с удобством расположился на двух креслах и благополучно продремал половину пути.

В столицу Нижнесилезского воеводства я приехал в 4 часа то ли утра, то ли ночи. Ожидая открытия билетных касс, прогулялся по красивейшему железнодорожному вокзалу, навестил знаменитый чемодан, подышал воздухом на площади. К пяти часам утра возле касс уже скопились неслабые очереди. Встал и я.

То ли кассиры работали медленно, то ли поляки любят поговорить с кассирами за жизнь, но очередь двигалась неспешно. Мой поезд на Згожелец отходил в шесть утра, так что пришлось поволноваться. До заветного окошка я добрался за десять минут до отправления.

— Dzień dobry, pani! Proszę jeden bilet do stacji Zgorzelec! — выпалил я и протянул кассирше польский полтинник. Билет стоит 27,10 злотых. Хапнув билет и сдачу, я, гремя чемоданом, бросился на платформу. Но всё обошлось. Успел и перрон найти, и электричку отыскать, и место приличное занять. Всё, поехали.

Комфортабельный состав сообщением Вроцлав – Дрезден курсирует трижды в день. До столицы Саксонии на нём можно добраться за 4 часа. Без пересадок. До Згожельца – два с половиной часа. Меня же в этой электричке удивили несколько вещей. Первое – размещение кресел. Несмотря на «одноэтажность» поезда, они установлены так, что можно сидеть ниже – «на полу», как обычно, и выше – подняться на пару ступенек вверх, дабы обозревать окрестности и свысока поплёвывать на сидящих ниже. Кому как нравится.

Второе – реально бесшумный ход состава. То ли поляки научились делать рельсы без стыков, то ли звукоизоляция какая-то особенная, но в салоне движение поезда совершенно не ощущается. И третье – это туалет, словно в номере отеля средней руки. И по размеру, и по оснащённости. Вплоть до туалетной бумаги, освежителя воздуха и кнопки экстренного вызова, если кому-то поплохеет.

Вот в таких нечеловеческих, вражеских и бездуховных европейских условиях, если верить нашей пропаганде, я и промчался по просторам Нижней Силезии к цели своего путешествия…

Берег польский. Згожелец

Солнечным воскресным утром электричка «со всеми удобствами» бесшумно подкатила к станции Згожелец и я выбрался наружу. Парило. Чувствовалось, что жара, преследовавшая меня и в Питере, и в Минске, даст себя знать и здесь. Кроме меня, на польский перрон вышло всего несколько человек. Оставшиеся в поезде направлялись дальше — в Германию.

Оглядевшись по сторонам, я разобрался с маршрутом и направил свои стопы в сторону отеля. Три километра. Пешком. Через центр города. Отличная возможность обозреть окрестности, не прилагая дополнительных усилий. Колёсики чемодана тарахтели по тротуарной плитке, а я крутил головой и щёлкал затвором фотокамеры…

Собственно польская история Згожельца началась в 1950 году, когда был подписан Згожелецкий договор между ПНР и ГДР, определивший восточную границу Германии вдоль линии рек Одер и Нейссе. После окончания Второй мировой войны в 1945 году Советская армия передала управление городом в руки польских властей, а оставшееся немецкое население было депортировано в советскую оккупационную зону Германии.

Сначала было неясно, будет ли город окончательно включён в Польскую республику и поэтому в первые месяцы и годы после 1945-го здесь поселилось мало поляков. Вместо этого в 1949 году в Згожельце было размещено около 15 000 беженцев из Греции, спасавшихся от гражданской войны в своей стране. Посему с полным правом можно констатировать, что бывший саксонский город, ставший впоследствии польским, «основали» греки.

В память о первых не немецких поселенцах города назван Греческий бульвар – Bulwar Grecki, выходящий на берег Лаузитцер Нейссе. Или Нысы Лужицкой, как называют реку поляки. Заканчивая «греческую» тему, следует добавить, что в восьмидесятых годах большинство греков и их потомков, населявших Згожелец, возвратилось на родину, однако до сих пор в городе проживает около 200 этнических греков, говорящих по-польски. А нынешнее население города составляет чуть более тридцати тысяч человек.

За свою долгую историю город побывал в составе Польского и Чешского государств, пока в 1815 году окончательно не стал составной частью Пруссии, а потом Германии. Серьезные разрушения произошли в городе во время тридцатилетней войны 1618-1648 годов. Зато во время Второй мировой Згожельцу повезло больше.

Весной сорок пятого все оставшиеся силы немцы стянули к Берлину, который являлся направлением главного удара Советской армии. Поэтому сколько-нибудь серьёзного сопротивления в Саксонии они оказать не смогли, и город был взят без особых потерь. Что, в свою очередь, благотворно сказалось на архитектурном облике Згожельца, практически не пострадавшем в ходе боёв.

 

Так что центр города сегодня представлен зданиями и строениями, возведёнными ещё в конце девятнадцатого — начале двадцатого века, когда город был германским. В них до сих пор живут люди и размещаются различные организации. Как, например, городская администрация —  Urząd miasta, любопытное треугольное здание, расположенное на углу двух улиц – Варшавской и Болеслава Доманского.

Сразу оговорюсь, что Згожелец – место не туристическое. О нём вообще мало кто знает. Но именно такие места, именно провинция, затерянная вдали от больших центров, и привлекает меня со страшной силой. Ибо только в таких небольших городках можно почувствовать настоящих дух любой страны. В них течёт неспешная жизнь, здесь нет оголтелых толп из разряда «посмотрите налево, посмотрите направо», а местных жителей туристы не раздражают, а вызывают любопытство.

Отсюда и доброжелательность аборигенов, и душевная расположенность, и желание помочь иноземцу. Это не голословное утверждение – при общении с поляками я не чувствовал никакой агрессии и русофобии, о которой нам денно и нощно вещают отечественные «говорящие головы» из телевизора. Всё было чинно, благородно. Хоть дорогу спросить, хоть в ресторации перекусить, хоть за жизнь поговорить…

А я продолжаю «тарахтеть» дальше. Города, подобные Згожельцу, по моей классификации относятся к «лохматым». То есть, к настоящим, не приукрашенным различным «новоделом» и не отрихтованным в угоду разноязыкому турпотоку. Конечно, здесь есть туристическая улица Игнатия Дашинского на берегу Нейссе, где расположено большинство восстановленных под старину отелей и рестораций.

Но остальной город, по большей части, представлен исторической архитектурой, не видевшей ремонта, по крайней мере, со времен народной Польши. А здание главного железнодорожного вокзала Згожельца – Zgorzelec Miasto – вообще представляет из себя заброшенную трёхэтажную халабуду с заколоченными фанерой окнами!

Тем не менее, идёшь по старой улице и представляешь, что вдоль именно этих домов в начале прошлого века прогуливались почтенные немецкие бюргеры со своими фрау и киндерами. А на именно том балконе юная Гретхен ожидала свидания с юным Карлом. Что ни говорите, а есть в «лохматости» своя прелесть. Хотя, как говорится, каждому — своё.

Говоря об особенностях городской архитектуры, не могу не остановиться на «привете» от социалистической Польши. Это две серые блочные многоэтажки, торчащие, подобно фигам, над ровным слоем крыш исторических домов в три-четыре этажа. Прямо скажем, целостность общей картины основательно нарушена. Хотя подобные «изыски», увы, не редкость на просторах стран бывшей народной демократии, ведомых в светлое будущее Советским Союзом…

На полпути к отелю у меня разыгрался аппетит. Как-никак, полноценный обед был съеден в Минске почти сутки назад. К счастью, в Згожельце имеется множество точек общепита с различным меню и на любой кошелёк. Самым демократичным ресторанчиком, пожалуй, является заведение с названием, не требующим перевода — Zielona Pietruszka.

Он расположен на местных «пяти углах» и тут царствуют экологически чистые продукты. Правда, здесь не подают пиво, водку и коньяк, зато всегда в продаже… kompot! Да-да, это именно то, о чём подумал мой любознательный читатель. Его цена – 3 злотых. А один злотый на момент путешествия стоил 17-18 российских рублей.

Что же касаемо других блюд, то национальный польский суп «журек» обойдётся в 5 злотых, греческий салат – 6 злотых. На второе — говяжий гуляш за 12 монет, свиные биточки в соусе из лисичек – 16,50 или говяжья печень за 17,50 злотых. В качестве гарнира предлагается каша, рис и картофель, всё по 4 злотых. Если это кажется дороговато, то в «Петрушке» могут предложить pierogi ruskie. Они же пельмени. Порция из восьми штук обойдётся в 11 злотых. Polecam! Рекомендую.

Заморив червячка, я продолжил свой неспешный путь. Солнце уже припекало затылок, на улицах появились первые аборигены. И меня почему-то совсем не удивило, что это были особи мужского пола, выходившие из магазинов с банками и бутылками пива. Как-никак, накануне была суббота, а поляки – братья по духу. И употреблению…

Николай МОНАСТЫРНЫЙ

(Продолжение следует)