Женя, Женечка, Котейка — Михаил Смотрицкий

II. Прошла неделя. Там же, в гаражах.

— А я — моногамный! И сам не гам, и другому не дам, — сказал Паша.

— А ну, дай бутерброд! — схватил его за руку Женя. — Держи, сестрица. Не забудь руки помыть. С водой у нас тут, правда, напряжёнка, возим из колодца. Но немного в рукомойнике ещё осталось.

Друзья решили устроить перерыв по случаю прихода Жени. А заодно и перекусить «чем бог послал». «Бог послал» с Женей варёную картошку и филе селёдочки. В масле с уропом.

— Ребята, а знаете ли вы, что в конце 9-го века на Руси уже была письменность, в церквях велись богослужения, выходили богословские книги, а славянский мир простирался от современной Австрии до Камчатки? — спросила Женя, доев бутерброд.

— Это ты где такого начиталась? — спросил Павел.

— Да так, была на одной лекции. В библиотеке. Но самое интересное, что книги из Болгарии, Чехии были понятны всем славянам. Тогда был именно славянский мир!

В него входили разные племена: древовичи, русы, варяги, баварцы…

— Ну, ты сестрица, не загибай. Какие баварцы славяне? — спросил Женя.

— Юго-восток нынешней Германии тоже занимали славяне.

— Я понимаю, Юго-восток Украины! Но Германии… — изумился уже Виктор.

— Да на Украине нонче уже арийцы заправляют, развели «соловьёв — бомбардировщиков», долбают шахтёров. «Нахтигали» клятые. «Партнётры» наши то Чечню против России раскочегарили, то братьев — славян притравили, сказал Женя.

— Не братья нам бандеровцы! — заявил Павел. — Кто Хатынь сжёг? «Соловьи, соловьи», ох, не тревожьте…

— Что спасло Русь от раздроблений? Литература, ребята! Ну, понятное дело, кино, этого важнейшего из искусств, как говорил один великий, тогда ещё не было. А вот литература смогла дать посыл, чтобы князья думали головой, прежде, чем что-то предпринимать. Идти войной друг на друга, например.

— Сразу чувствуется методист дворца-музея. Ты своим экскурсантам лекции читай, — сказал Женя. — А нам пора работать, сроки поджимают.

— Нет, пусть рассказывает, говори, Женечка, — сказал Виктор.

— На самом деле, интересно, мы послушаем и отдохнём заодно, — сказал Паша.

— Успеем, — поддержал Виктор.

— Так вот, религиозные и церковные обряды были близки всем славянам. Русы, славенцы, швабы… Да-да, Швабия до сих пор существует! Как земля, конечно.

Славянский мир был неделимым, в него входили и болгары, и чехи… До 12-го века просуществоал славянский мир. Пока князья не стали враждовать между собой.

— Ну, как теперь в нашем СНГ. Не во всём, правда, — добавил Паша.

— А ещё татаро-монголы вбили клин! Это и я знаю, — сказал Женя.

— Ну-да, это и коты знают, — улыбнулся Виктор. — Особенно чёрные…

— А вы знаете, что существовали Вечевые книги? — спросила Женя. — Это книги для князей. Они составлялись вечевыми монахами. Это были дипломатические доументы, в которых соблюдалась «буква законов». Летописцами были не только монахи, но и сами князья. Записи велись в походах, в движении.

— Ну-да. «Band on the run!”, банда в пути! — съязвил Женя.

— Заткинись, битломан! — замахнулась конспектом Женя. — Слушайте дальше, зря что-ли писала?

— А это уже и не «Битлз»? — сказал Женя. — Это «Крылья»…

— Советов, что ли? — улыбнулся Виктор.

— Ну, вы будете слушать? Проблемы всё те же! До нас дошла одна такая вечевая книга. Называется «Речь философа». «Любить Родину, любить свою страну и помогать соседям-славянам!». Это было написано ещё до татаро-монгольского нашествия. А «Слово к князьям»? Научение монахов Нестора и Филарета. «Обратитесь, обратитесь на свою страну. Смотрите, что вы с ней делаете!». «Вы же слова единого от брата младшего стерпеть не можете. Навлекаете Орду великую на своих братьев». Князь Борис знал, что Глеб его убъёт. Вместе они знали, что мир славянский должен быть един.

— Ну-да, «пока едины, мы непобедимы!», — улыбнулся Виктор.

— «Борис, ты не прав», — улыбнулся и Женя.

— Да, Глеб поехал к Борису со словами: «Я без Бориса жить не могу, я должен туда поехать». Чем всё закончилось, известно. Брат на брата…

— Библейский сюжет, — сказал Виктор.

— А что нового теперь? Вон Украина!.. — сказал Павел.

— Я же говорю — библейский сюжет. Когда апостол Андрей высадился в Крыму…

— Ребята, послушайте. События тогда следовали за героями. А герой, какой-нибудь князь, руководил событиями. Слова же тогда были — духовной материей. Она проникала в человека и распространялась через все просторы земли.

— Хорошо говорит, — кивнул в сторону сестры Женя.

— Герою-князю придавали мужественные черты. Дух в человеке — вот, что ценили древние славяне. А вы? А мы? Но в летописях осуждалась и неправда князей. Летописцы стремились донести до князей, что неправильно они делают.

— У нас тоже пытаются, — заметил Павел. — Но некоторые печально заканчивают.

— А монахи не боялись упрекать князей и говорить им, что неправильно они делают.

А ещё давали советы. Конструктивные, как сейчас говорят, решения назревших проблем. Так-то!

— Да это уже смешно, — сказал Женя.

— Обхохочешься, — съязвил Паша.

— Парни, действительно, не без юмора. Ну послушайте, — сказала Женя , заглядывая в конспект. — «Был князь Африкан…», «И принял Шимон великую власть от Всеволода…»

— Шимон Перес, что ли? — улыбнулся Женя.

— Сам ты Перец! — улыбнулась сестра. — «Ярослав, Изяслав, Всеволод пошли на половцев. И был с ними Шимон…»

— Буду погибать молодым! — сказал речетативом Виктор.

— И сказал Шимон: «Не хочу погибать!». А Старец ему: «Сделай то-то и то-то, и ты не погибнешь… сегодня. Но погибнешь — завтра. И тебя положат в церкви…»

— Осчастливил, старик! — заметил Виктор.

— А что? Хоть похоронят по-человечески, — заметил Павел.

— Славянская литература, ребята, развивалась как единая литература.-

— Лекция окончена? — спросил Виктор.

— Думаешь, Витя, обижусь? Нет-нет-нет. Это первое.

— А второе?

— Повторяю ещё раз, не разбегаться! Закончу и идите, работайте. Не забудьте, завтра открытие фестиваля «Литература и кино». Наши там выступают.

— А ты будешь? — спросил Паша.

— А как же? Мы поставили танец на открытие фестиваля «В стиле 60-х». Будем исполнять под песню «Жил да был чёрный кот…» В 19 часов, кинотеатр «Победа», приходите!

— Премного благодарны, заканчивайте, Женечка, — сказал Виктор. — Нам действительно пора заканчивать этот самый «Рено».

— Да, собственно, и всё. Чехи приезжали к нам и не чувствовали себя за границей. И это в 9-м веке! Русские приезжали в Прагу или Краков и не чувствовали себя           чужими. Они понимали славянский язык. И всё благодаря литературе. И это ещё до печатных книг.

— А потом? — спросил Паша.

— Даже не суп с котом. Потом, то бишь теперь, пришла эпоха « Pulp fiction”.

— Что-что?

— Популярно объясняю, для невежд, «Криминальное чтиво» и всякое «бульварное чтиво» в мягких обложках. То, что можно носить в кармане или дамской сумочке, присесть на скамеечку, прочесть и выкинуть в урну, — сказал Виктор. — За работу, товарищи!

— А принц Конде в Гатчине был? — почему-то спросил Павел.

— Бывал! — ответил улыбнувшись чему-то Виктор.

— Так был или бывал?

— Ну, ты что, Паша, анекдот про профессора-гинеколога не знаешь? Давай, работай-работай!..

 

«Ах, карнавал!..»

Гостей и участников очередного фестиваля «Литеретура и кино» в фойе кинотеатра «Победа» встречали девушки в платьях клёш в крупный горошек. Всё было исполнено «в стиле 60-х». Живые скульптуры «Девушки с веслом» и «Пионера с горном» напоминали о прогулках в парках и пионерском детстве. Среди весёлой суеты и толчеи бродили и наши друзья. Но вот звонок, другой. Все потянулись в Большой зал…

И вот на сцене коллектив «Катюша». Девушки и парни лихо, зажигательно танцуют рок-н-ролл. «Жил да был чёрный кот за углом, и кота ненавидел весь дом, только песня со всем не о том!..». Отшумела музыка, отгремели апплодистменты. Закончился показ фильма, открывшего фестиваль. Настроение у всех было приподнятое. Смех, улыбки , фотографии, интервью с актёрами и режиссёрами. Всё как всегда. Но вот пора и по домам. Наши друзья опять идут через парк. Смеркалось…

— Ребята, а правда, что принц Конде никогда не был в Гатчине? — спросила Женя.

— Тебе же лучше знать. Ты же в Приорате работаешь. Небось, не раз видела призрак Павла Первого. Вот и спросила бы, — сказал Виктор.

— Нет, Витя, легенды всё это. Сестра бы знала точно, был или не был. У них же документы, первоисточники. Это она так шутит, правда, сестричка?

— Не шучу. Вот по-моему, принц Конде, приор Мальтийского Ордена в Гатчине был. Но недолго и инкогнито.

— Ин… чего? — сощурил левый глаз Павел.

— Вот пентюх! Инкогнито, тайно, понял? — ответил Виктор.

— Но всё это мои предположения. Как и то, что Керенский бежал из Арсенального каре Гатчинского дворца. Из окна первого этажа.

— Почему первого? И почему Арсенального каре? — спросил Женя.

— Всё очень просто…

— В сказке обман, солнечный остров скрылся в туман…- пропел Павел

— Да, бросьте вы, ребята! Я серьёзно. Может, научный труд когда-нибудь напишу.

— В Арсенальном каре тогда, в начале прошлого века и жила царская семья. В Центральном каре был мемориал Павла Первого, ставший после музеефикации 1918 года собственно музеем. Стало быть все технические службы располагались в Кухонном каре и частично в Арсенальном. Хозяева и гости дворца размещались в Арсенальном каре. Значит и Керенский, бывший на тот период Главой Временного правительства, обосновался в Арсенальном каре. Под защитой верных казаков. Когда же за ним прибыли революционные матросики во главе с Дыбенко, он пользуясь случаем бежал.

— Бежал, это как? — спросил Виктор.

— Ой, кто-то мяукает, — склонилась у родника «Колодец», к которому только что подошли друзья , Женя. — Смотрите какой он чёрный! — она прижимала к груди пушистого котёнка.

— Наверное кто-то хотел утопить, но не решился, — предположил Павел.

— Мартовский котёнок. «Я пушистый чёрненький котёнок, не ловил ни разу я мышей, но где бы я ни появился, где бы ни остановился слышу от больших и малышей!.. — пропел Виктор.

— Брысь! — протиснулся к котёнку и сестре Женя. — Дай-ка мне его.

— Что ты хочешь сделать? — спросила сестра. — Не дам.

— Да, не бойся. Возьмём его домой. Плохо видно, но мне кажется, что у него больной глазик. Видите, загноение?

— Да, вроде, дайте кто-нибудь платок. Точно, — сказал Павел, стирая гной.

— Ой, ты мой маленький. Пошли скорее домой. Я тебя молочком напою, — сказала Женя, прижимая котёнка к себе.

— Из Колодца ночь струится,

Уток гам затих и вот —

В обрамленьи чёрных вод

Звёзды водят хоровод, —  проделамировал Павел, как-то по особому глядя на Женю.

— Сам сочинил? — спросил Виктор.

— Быков. Михаил Быков. Вот книжка попалась…

— Так, что с Керенским? — спросил Виктор.

— Да бежал он в костюме матроса или солдата. Ну, никак не медсестры. В костюмы сестёр милосердия в то время наряжались проститутки. Вот кто-то и пустил байку. А почему из окна первого этажа? Ну, сами посудите. Не из Сигнальной же башни по верёвке он спускался? Да и сбежать ему… позволили. Так скажем. Ленин делал вид, что ловит Керенского, потому как Керенский в своё время делал вид, что ловил Ленина, когда тот с Зиновьевым «скрывался» в Разливе. Социалист-революционер и социал-демократ, что им было делить? Кроме власти, разумеется, — сказала Женя и сильнее прижала к себе котёнка. — Удовлетворены? Вот, глядите, мы проходим Испанскую горку. Видите, вот Собственный сад, тихое местечко, за оградой. Туда выходят окна Арсенального каре. Даже петли смазывать не нужно. Матросики и казаки побратались, выпили. На площади солдаты жгли костры. Полнейшая неразбериха.

— Пиши научные статьи, — посоветовал брат.

— А как ты его назовёшь? — спросил Витор, кивнув на котёнка. — Помнишь мы смотрели «Завтрак у Тифани»? Ты похожа на Тифани, на Одри Хепберн.

— Подруги сравнивают меня с Джулией Робертс, — улыбнулась Женя. — Лесть, конечно, приятна…

— Витя, ты влюбился? — толкнул друга в бок Павел.

— Да нет, это я так, просто спросил. Там котик только был рыжий. И звали его…

— Просто Кот, — подхватила Женя. — А этого мы назовём просто… Котейка. Какой он Кот? Эй, мальчик ты, или девочка? Котейкой будешь?

— Да он уже дрыхнет, пригрелся, — пригнулся к сестре Женя.

— Други мои, завтра нас ждут великие дела! Придёт заказчица. Надо не ударить в грязь лицом, — сказал Виктор. — Утром, на том же месте в тот же час. Будем «лечить» по полной. Что у нас там с покраской?

Продолжение следует…