Home » Продолжение следует... » ФАРФОРОВОЕ СЧАСТЬЕ (АННА ЗАБЫТОВСКАЯ) — заключительная часть
Анна Калинина

ФАРФОРОВОЕ СЧАСТЬЕ (АННА ЗАБЫТОВСКАЯ) — заключительная часть

III.

И я решила уехать. Хватит испытаний. Их у меня  было  вполне достаточно и без этих заморских хитростей.  Но у меня не хватало денег на билет. И тогда я обратилась к своим милым хористам.

«Дорогие мои!» — сказала я им проникновенно, скромно умолчав, что я работала на них больше года, не требуя  никакой оплаты. Они и так это прекрасно знали. У каждого в нагрудном карманчике лежала распечатка – сколько стоит такая-то услуга «Дома благоденствия», сколько другая, а что не имеет ценности вообще (в смысле, цена не указана – циферки не обозначены) . Америка – воспитанная страна! И порядок с дисциплиной не просто прописан четким регламентом  в законе, а СОБЛЮДАЮТСЯ — мама не горюй! Не то, что в некоторых заграничных «царствах-государствах», о которых мы здесь скромно умолчим.

«Не могли бы мы провести некий концерт, — возвращаюсь я  «к  нашим баранам», —  на котором я готова побыть солисткой, с полноценной фортепианной программой, а вы бы скинулись, милые, как-бы на билетики?» Суммы конкретной нет, просто «кто сколько сможет». Это называется у них donation, то есть пожертвование.

Амалия первая недовольно вскинула брови. Какая еще оплата? Им обещан руководством полный комплект бесплатных услуг ветеранов, и ко Дню матери, и еще…

Хористы шумели и негодовали: да как он мог, этот наглый муж? Такая симпатичная пианистка! Тем более ,на носу несколько праздничных концертов – и ко Дню матери, и ко Дню ветеранов в мае, и еще…

Ричард кинулся ко мне с объятиями: «Анна, неужели ты нас покинешь?  Давай мы найдем тебе лучших адвокатов, и они помогут в защите твоей чести и достоинства. У нас стране нет ничего выше достоинства каждого отдельно взятого гражданина!»

— Спасибо, не стоит, — ответила я. — Один у меня уже есть. Мой муж. Он  – адвокат.

Заранее скажу, что ни один из них не пришел на мой последний концерт, который я все-таки организовала на другой площадке, с билетиками на небольшую сумму. НИ ОДИН. Конечно, зачем приходить, если она больше не собирается им аккомпанировать? А улететь в свою «нищую Россию»  она может и на крыльях вдохновения…

И вот я перелетела через океан в обратном от сказочного направлении. Практически на крыльях, но какого-то другого, неизвестного природе измерения. Я совершенно не устала, несмотря на две пересадки, и на следующее же утро с 6 часов энергично взялась  за генеральную уборку моего маленького теремка. Это именно теремок, маленький сказочный теремок, а никакая не халупка, решила я, неожиданно  к месту вспомнив, как когда-то у меня ночевали гости в количестве 5 человек — двое на матрасе на полу, один – на втором ярусе бывшей детской кровати, и еще двое в кухне, тоже на матрасе. В однокомнатной квартире. Не помню, правда, где спала в это время я?…

Потом  пошла гулять, наслаждаясь божественными ароматами придорожных лопухов. Ну нет в Америке никаких запахов, кроме парфюма в дорогих супермаркетах! На сухой калифорнийской земле растут небесной красоты цветы и растения, орошаемые специально продуманной системой, но они не имеют запаха, к сожалению. Или  я его не чувствовала, потому что все  чужое?

Начало мая – волшебная пора, цветут и одуванчики, и лютики, и лопухи.  Воздух напоен ароматами зелени. А как пахнет трава после дождя! Сказка просто!

К тому же, всё абсолютно настоящее! В доме моего мужа-принца стояли искусственные букеты по всем углам. Искусственные фрукты наполняли вазочки на столах. Искусственная еда была в холодильнике. И его «безмерная любовь» ко мне оказалась тоже искусственной.

Гулять  здесь тоже было значительно интереснее – дети визжали и носились  друг за другом, гонимые естественной бурной радостью. Естественным, настоящим детским восторгом! Налетали на тебя, но тут же просили прощения – воспитанные дети, хорошие. Не то, что американские, которые… впрочем, хватит о грустном. На Невском – мощное движение толпы, в которой я понимаю каждое слово (даже если  далеко не каждое приветствую), величественные старинные здания, выстроенные в торжественный ряд, знакомый до боли.  В Летнем саду божественные скульптуры смотрят на тебя одобряюще…

Там  же, в Америке,  прогулки были скучны до невозможности. Как игрушечные, практически одинаковые  домики. Одинаково  ухоженные, с одинаковыми палисадниками и одинаковыми розами. На улицах пригородного городка – ни души.  Все работают. Даже детские площадки редко озвучены радостными ребячьими голосами. Наверное, гуляют на своих личных территориях, за высокими заборами.

Почти  нет пешеходных дорожек. Зачем ходить? Все ездят на машинах. Типа прогресс и цивилизация – по три машины на одну семью, как минимум. Все такие обеспеченные, самодостаточные и ужасно хорошо одетые, если в оперу собираются. А если и не в оперу (в школе это не « проходят»,  и что такое опера – знают лишь избранные), то бирочки всё равно блестят лучше всех.

И фантики, кстати, тоже. Ну да бог с ними, фантиками. Вон у меня на антресолях – целая коробка таких «сокровищ», припрятанная ещё с детских времен. Я любила собирать именно фантики, разглаживала  их потом утюгом, чтобы трещинки не были видны, чтобы как новенькие были. А потом с подружкой Симкой устраивать  конкурс – у кого больше, у кого интересней – мишки там или зайчики.  А вдруг у кого Принцесса попадется – да настоящая, с маленькой сияющей короной, украшенная колокольчиками. Да, давно это было.

Но потом наступили будни. Работа в качестве педагога в летнее время не предвиделась. «Не в пастушки ли податься?»- одолевали бестолковые мысли.

Хожу я по своей родной сторонушке, хожу-хожу, вдоль и поперек, поперек и вдоль. Друзья, которые были в детстве, либо улетели в теплые страны, либо свили гнезда так высоко на дереве, что не добраться. Симка работает — ей некогда. Привыкаю заново к своему новому качеству – кого? Никак не могу понять.

И тут приходит в мою бедовую голову мысль: если тебе плохо, помоги тому, кому еще хуже. Работает железно – уже не раз проверено. Открывается третье дыхание.

И вот иду я снова в тот самый дом  престарелых. Что же теперь, пропадать моим приготовленным романсам? Кому они интересны были бы в Америке? Кучке эмигрантов, на ближайшую неделю? А наши чем хуже? В конце концов, они на этом выросли…

Тот самый холл, немного прибранный и украшенный воздушными шарами.  Рядочком поставлены два-три  десятка  стульев.

Старички и старушки, без всяких признаков праздничных костюмов, хлюпают своими носами, вытирают ладошками свои выцветшие глаза…

Однако стеллажные полки, смотрю, починены. Присаживаюсь к старенькой «Березке», открываю свои нотки – буду петь без микрофона. Какой тут микрофон…

И тут слышу за спиной некий переполох, какую-то возню и громкое шарканье. Боже мой! Та самая бабулька-музыкантша  спешит ко мне, спотыкаясь о стулья.

— Деточка! — почти кричит она мне. — Доченька моя, я тебя узнала!

Боже мой!

— Возьми, детонька, свою девочку обратно,- и протягивает мне фарфоровую статуэтку голубого цвета.

БОЖЕ МОЙ!!!

Что такое? Как это?! Здесь  они уже вместе? Пастушок со свирелью стоит, как миленький, рядышком. Где же она его взяла?! Нашла такого же и приклеила?

—  Негоже тебе раздавать свои сокровища! Пусть поломанная, но твоя, родная!  А я-то, старая, вспомнила, что у меня в сундуке завалялся отломанный кусочек. Смотрю – пастушок, да не тот ли самый?- она вытирала свои слезящиеся глаза.

А я – свои. Потому что никто и никогда не называл меня ТАК…

И вернулся ко мне мой талисманчик. Поставила я его дома на полку и любуюсь каждое утро. Настоящий гжельский фарфор – ценная штука. Жаль только – бьётся легко.

Recommended for you
м. Юлия и о. Сергий Маевские, Татьяна Салова в храме Василия Великого в с. Горки 28 ноября 2021 г.
Паломничества Татьяны Саловой к родным пенатам

Прямо сейчас, когда пишутся эти строки, начинается моя очередная новая жизнь: с новым настроем и...