Победный флаг над Гатчиной (История одной фотографии)

Всю ночь с 25 по 26 января 1944 года продолжались бои за освобождение города Гатчина от фашистских захватчиков. Ареной ожесточённых сражений стали северные окраины города.

Воины 120-й стрелковой дивизии вместе с другими частями и подразделениями последовательно продвигались вперёд, захватывая дом за домом, улицу за улицей. Враг упорно сопротивлялся. К 10 часам утра 26 января оккупанты были полностью разбиты и отброшены за город. Над освобождённой Гатчиной советские солдаты водрузили красное знамя.

В этот памятный день Москва двенадцатью артиллерийскими залпами из 124 орудий салютовала войскам Ленинградского фронта, которые штурмом овладели городом и крупным железнодорожным узлом. Салют транслировался по радио.

В тот январский день 1944 года вместе с воинами-освободителями в нашем городе находились фронтовые фотокорреспонденты Всеволод Тарасевич, Давид Трахтенберг, Сергей Борисов, Елена Семёнова и другие. На снимках, которые они тогда сделали, оккупантов уже нет, но память об их пребывании в Гатчине ещё свежа. Вспоминает бывший фотокорреспондент, в то время молодой лейтенант 120-й стрелковой дивизии, Всеволод Тарасевич:

«Моё первое знакомство с Гатчиной состоялось в январе 1944 года… В вашем городе начиналась моя дорога войны, дорога наступления. Я вошёл в Гатчину с первыми штурмующими частями. Горящие дома, освобождённые от неволи люди, воодушевлённые успехами бойцы. И кругом бесконечные кладбища разбитой и оставленной врагом техники.

Я метался с аппаратом, пытаясь ничего не пропустить, хотелось сразу во много мест и запечатлеть на пленку исторические кадры только что освобождённого от врага города. Много мне тогда удалось сделать, но многое осталось за пределами моего аппарата…

Особенно мне запомнилась съёмка группы разведчиков, водружавших алый стяг на старой пожарной каланче на Красной улице. Это были славные бойцы, одними из первых ворвавшиеся в горящий город — П. Силин, А. Фомин, С. Тушканов, А. Базаров. Кадр, который я тогда сделал, был одним из самых выразительных и волнующих, он обошёл страницы многих газет и журналов».

Некоторые краеведы считают, что эти исторические кадры были сделаны постановочным образом. Но сейчас это уже не так важно. Главное, что они были сделаны именно в День освобождения. Как рассказывал известный гатчинский фотограф Аркадий Львович Кац, более тридцати лет работавший фотокором газеты «Гатчинская правда» и лично встречавшийся с автором снимков, эти кадры часто печатались в различных изданиях. Появлению их в «гатчинской истории» мы обязаны именно А.Л. Кацу.

О том, как судьба его свела с Всеволодом Тарасевичем и как были созданы эти снимки, Аркадий Львович рассказывал в своих воспоминаниях, опубликованных в 1999 году:

«1967 год. Учебный семинар фотокорреспондентов районных газет в Ленинграде. Я, молодой сотрудник газеты «Гатчинская правда», впервые встретился с маститыми профессионалами из Москвы, цветом нашей фотожурналистики. Это были фотографы ведущих центральных изданий. Они по очереди поднимались на трибуну и делились с нами опытом работы, раскрывали тайны профессии.

Агентство печати «Новости» представлял Всеволод Тарасевич. Зная по снимкам, что он очевидец и участник боёв за Гатчину, я в перерыве робко попросил его рассказать о событиях тех далеких дней. Он живо откликнулся на просьбу, покровительственно взяв меня за плечи и увёл в соседнюю комнату, подальше от шумной компании. Но разговор как-то сначала не складывался, и тогда я достал из кофра припасённую для этого случая фотографию. Собеседник молча стал рассматривать снимок, и вдруг на него нахлынули воспоминания. Потрясение было так велико, что на глазах Тарасевича навернулись слёзы. Справившись с волнением, он начал вспоминать:

— Гатчина стала местом моего первого боевого крещения. Будучи молодым лейтенантом, делал снимки для журнала «Фронтовая иллюстрация». Редакция поручила сделать фоторепортаж с места боёв, и меня включили в состав одного из подразделений 120-й дивизии. Она должна была штурмовать Гатчину по центру.

К моменту решающей битвы по снятию блокады Ленинграда крылья наших фронтов сомкнулись. Вся западная часть подковы немецкой блокады с основной артиллерийской группировкой, стреляющей по Ленинграду, была разгромлена. Враг бежал, бросая технику, пушки и боеприпасы. Первая часть боевой задачи была решена. Но ещё жила и огрызалась огнём центральная группировка немцев, ещё били по Ленинграду тяжелые орудия с платформ, стоявших около Гатчины. Но редкие снаряды уже долетали только до Обводного канала.

К концу января стрелы на оперативных картах наших штабов вонзились в Гатчину — центральный глубинный узел немецкой блокады, крепость-базу, питавшую всю систему немецкой осады. Немцы закрывали подступы к городу несколькими ключевыми позициями. Первая — Тайцы. Наступающие должны были овладеть опорным пунктом ночной атакой с ходу. Но атака захлебнулась. Немцы яростно защищали подступы к городу. И только блокировав Тайцы, части дивизии вышли на гатчинские окраины.

Штурм начался глубокой ночью. Я пытался сделать снимки своей «лейкой», но полковник Фёдор Иванович Галлеев погасил мой гусарский пыл и не отпускал меня на передовую линию. Гатчина горела, клубилась и взрывалась. На улицах кипел яростный бой. Брали в кольцо Павловский дворец. Немцы подожгли его, и вся громада дворца была освещена вырывавшимся из окна пламенем. Ветер крутил снопы искр, осыпая ими вековые деревья парка. Вместе с искрами вспыхивали и угасали струйки трассирующих пуль.

Зрелище сражения потрясло моё воображение. Не скрою, было страшно. Пробиваясь по торфяному болоту, штаб полка попал под контратаку немцев, и только рота автоматчиков, брошенная в обход, отразила вражескую вылазку. Едва забрезжил рассвет, я вместе с коллегами из фронтовых газет двинулся от Ингербургских ворот по проспекту. Стрельба вдали ещё продолжалась, шёл бой на кладбище у Варшавского вокзала и в развалинах депо. Группа сапёров с миноискателями интенсивно прочищали центр города. Они предупреждали нас не заходить на аэродром, где немцы заминировали взлётные полосы.

Меня потрясло множество трупов наших бойцов. Они лежали в немыслимых позах, тёмными бугорками выделяясь на закопченном снегу. Отблески пламени от горящих зданий играли на их неподвижных лицах. Цена победы была дорогой. У ворот догоравшей фабрики «Граммофон» (впоследствии завод «Гатчинсельмаш») стояла разбитая огромная немецкая пушка. Решил использовать её в качестве символа поверженного врага и сфотографировал на фоне монстра группу разведчиков, только что вышедших из боя.

Около полудня всю снимающую братию собрали в штабе дивизии. Четверо отличившихся при штурме Гатчины гвардейцев — старшина Силин, ефрейторы Тушканов, Фомин и лейтенант Базаров — поднимали знамя Победы над городом. Торжественное событие происходило на пожарной каланче здания милиции. Размеры площадки вмещали только одного репортера, и поэтому съёмку вели в порядке очереди. Телевидения ещё не было и съёмку вместе с нами проводили операторы кинохроники. Радость и горечь испытывал при съёмке. В кадре я видел яркое красное полотнище победного знамени и лица усталых солдат, а внизу — панораму догорающих и дымящихся домов».

Снимки Всеволода Тарасевича, как и сохранившиеся фотографии других авторов — живая, незабываемая история нашего города. На них запечатлены события всего одного дня — 26 января 1944 года, самого героического дня военной летописи Гатчины.

Андрей БУРЛАКОВ

Фотографии из открытых источников