Оккупированная Гатчина глазами современного школьника

Великая Отечественная война прервала мирную жизнь жителей Гатчины (с 1929 года — Красногвардейска). Среди них были рабочие и крестьяне, девушки и юноши (в том числе, и моего возраста), люди разного образования и профессий.

По официальными данным, с 30 июня 1941 г. во всех районах Ленинграда началось формирование частей армии добровольцев, которая вскоре стала именоваться Ленинградской армией народного ополчения (ЛАНО). Как я выяснил, 3 тысячи заявлений об отправке на фронт поступило от красногвардейских рабочих с завода «Буревестник», фабрик «Коммунар» и «Граммофон», железнодорожного узла, других предприятий.

Запись в ополчение развернулась и в колхозах Красногвардейска. Уже через неделю городская комиссия отобрала 530 добровольцев, которые были направлены в Ленинград. Десятки военнообязанных города и района стали бойцами пулеметно-артиллерийских батальонов, создаваемых для обороны укреплённых районов.

Однако и это не смогло спасти город от самого страшного. Немецкие танки вошли в город 9 сентября, а 13 сентября 1941 года началась оккупация. Город был переименован оккупантами сначала снова в Гатчину, а в 1942 году — в Линдеманштадт.

«Освободители»

866 дней жители Красногвардейска и района находились под гнётом фашистских оккупантов. В городе и его окрестностях был создан ряд концентрационных лагерей, в которых погибли десятки тысяч советских граждан.

По данным доктора исторических наук А.П. Крюковских, за период оккупации в Гатчине и Гатчинском районе (в лагерях) были расстреляны 1000 человек, повешены 762, умерли от истязаний 35000, погибли в военном плену 8000, угнаны в Германию 17000 советских людей.

Согласно переписи, проведённой немцами в июне 1941 года, в Гатчине числилось 22 тысячи жителей. На момент освобождения в городе осталось всего 2,5 тысячи человек. Опираясь на архивные сведения, можно заключить, что после войны было обнаружено гораздо меньше захоронений, чем было уничтожено людей. Большая часть погибших осталась там, где их бросили гитлеровцы.

Вот как о событиях той суровой поры рассказывал П.П. Явдосюк — житель оккупированного города, награждён орденом Отечественной войны II степени: «Я расстался с Красногвардейском всего два месяца тому назад. А когда вновь вернулся сюда, не узнал города. Он словно пригнулся к земле, стал каким-то чёрно-землистым, словно раздавленный огромной ногой. Пустые глазницы окон с фанерой вместо стёкол, грязные, давно не метённые улицы вызывали щемящее чувство тревоги в груди. Все заборы были сплошь увешаны плакатами и объявлениями военного командования на русском и немецком языках. И почти каждое такое объявление заканчивалось фразой: «За неисполнение — смертная казнь».

«Новый порядок»

С приходом немцев в городе резко ухудшилось продовольственное снабжение. Оккупанты организовали рынок за Павловским собором (примерно на том же месте, где он находится теперь), но отовариваться на нём могли только сами оккупанты и коллаборационисты — на немецкие деньги. Поэтому горожане, чтобы найти еду, устремились на подпольные, «чёрные» рынки. Меняли вещи на еду и наоборот. Нередко горожанам приходилось сотрудничать с врагами  для того, чтобы просто выжить.

В 1942 году — в день начала ВОВ — был проведён так называемый «праздник освобождения», где «гражданам, послушным идеям рейха», были выданы вещи и продукты. Это делалось для того, чтобы создать образ добрых оккупантов в глазах населения, чтобы склонить их к сотрудничеству и работе на немцев. Однако всё это являлось лишь частью фашистской пропаганды.

Существует мнение, что в местах оккупации открывались больницы и работали доктора. Но на самом деле всё обстояло далеко не так. Как я выяснил из статей историка Андрея Павловича Крюковских, оккупанты просто боялись эпидемий, поэтому постановили открыть городскую больницу, назначив туда врача из военнопленных.

Я выяснил, что этим доктором стал военврач Балтфлота III ранга Николай Александрович Поклонов, который был связан с подпольем. Он объединил медиков, которые препятствовали отправке в Германию мирных жителей и пленных, облегчали людям жизнь в оккупации, как могли. Помогали детям, оставшимся без родителей и крова.

Что удивительно, о Николае Александровиче не осталось почти никаких сведений. Даже официальный открытый архив Министерства обороны РФ и сайт «Бессмертный полк» даёт лишь краткую информацию о том, что он служил в ВМФ в военно-морском госпитале в Прибалтике г. Кердля, и пропал без вести 15ноября1941 года. То есть тогда, когда он был назначен на службу в Гатчинскую больницу! Это я считаю своим маленьким открытием.

Для граждан, как я выяснил, повсеместно был введён рабский, принудительный труд. Невыход на работу рассматривался как преступный саботаж и в большинстве случаев карался расстрелом. Или ссылкой в концентрационный лагерь «Дулаг-154». Хотя это, наверное, было даже хуже…

Все предприятия города были закрыты, продолжали работать только те из них, которые обеспечивали оккупантов необходимыми продуктами и изделиями.

В Гатчине находился один из крупнейших концентрационных лагерей на территории нашей страны. Филиалы этого концлагеря располагались на территории бывшего военного склада, аэродрома, также на улицах Хохлова, Рощинской, в полуразрушенных помещениях бывшей граммофонной фабрики, в посёлке Торфяное и других местах.

В лагере существовало два отделения — «рабочее», из которого обычно отправляли на работы в Германию согласно генеральному плану «Ост», или размещали как рабочую силу, и «нерабочее» — в которое помещали смертников.

Рабочее отделение лагеря, как я выяснил из немецких планов города, находилось в зданиях, в основном расположенных на Красноармейском проспекте (дома №6, 15, 17, 19, 26, 6/9), а также на улице Григорина, дом №7 (нынешний музей авиастроения) и на граммофонной фабрике, что находилась на пр. 25 октября.

Здесь люди работали принудительно, шили вещи для немецких солдат, обрабатывали древесину. А те, кто не мог работать, использовались в качестве испытуемых для прототипов немецкого оружия разной направленности.  Заключённых постоянно терроризировали и запугивали розыском среди них людей, которые могли бы дать информацию о готовящихся антифашистских мероприятиях (диверсии, восстания, подпольные организации).

В лагере заключённые каждый день погибали от голода и холода. Ежедневными были и публичные расстрелы на глазах у жителей. Как я установил, они проходили на площади перед зданием нынешнего Гатчинского Дворца молодёжи, где в то время находился немецкий склад. Как свидетельствует П.П. Явдосюк, житель оккупированной Гатчины: «У здания бывшей милиции осенний ветер раскачивал тела повешенных. Таблички на груди казнённых сообщали, что это партизаны».  

Можно сказать, что почти в каждом здании старой Гатчины можно сделать музей, посвящённый страшным событиям войны. У нас же всего в одном месте есть мемориальная доска, свидетельствующая о том, что в Гатчине погибали люди в концентрационных лагерях. Она была установлена в 1990 году на фасаде здания бывшей Грамофонной фабрики, это  дом № 42 по проспекту 25 Октября.  Я считаю, что создание на этих местах торгово-развлекательных центров — это вовсе не демонстрация победы над фашизмом. Нет. Мы лишь показываем своё равнодушие к тем людям, что были там убиты.

«Берлинерштрассе» вместо улицы Карла Маркса

В период оккупации в Гатчине были уничтожены многие памятники истории и культуры. Только в парке сожгли и разграбили Гатчинский дворец, Придворцовые конюшни, павильон «Зверинец», Лесную оранжерею, павильон Орла. Взорваны мосты. Были вырублены сотни деревьев, часть Приоратского парка уничтожили, а сам дворец сожгли.

Ценное имущество, по подсчётам Гатчинского райкома в 1945 году, с которыми мне удалось ознакомиться в Музее истории Гатчины, было частично вывезено в Германию, а частично уничтожено. Также были разрушены Лютеранская и Католическая церкви.

Гатчинский Коннетабль был осквернен свастикой. А позолоченный шар, что располагался на верхушке до оккупации, был демонтирован и отправлен в неизвестном направлении. Скорее  всего, его попросту переплавили на патроны или снаряды.

Берёзовый домик во время Великой Отечественной войны полностью был уничтожен. А в послевоенные годы на его месте построили танцевальную площадку. В 1975 г. музейный павильон «Березовый домик» был воссоздан на основе сохранившихся исторических документов по проекту лауреата Ленинской премии, архитектора А.А. Кедринского.

Во многих зданиях сегодняшней Гатчины, которые используются как жилые дома, торговые ряды и т.п., располагались вражеские объекты. Так, в доме №19 по Красноармейскому проспекту располагался штаб гестапо. В доме №8 по улице Красной находилась комендатура. В нынешнем Гатчинском Дворце молодёжи был склад боеприпасов, а в доме на углу проспекта 25-го Октября и ул. Чкалова  заседал Городской голова. В доме №7 по улице Григорина работал филиал Дулага и отдел нацисткой пропаганды.

Как свидетельствует П.П. Явдосюк, особенно резали глаз совершенно неуместные в нашем исконно русском городе нелепые таблички с надписями на немецком языке — «Кирхенштрассе», «Берлинерштрассе» и т.п. Все заборы были сплошь увешаны плакатами и объявлениями военного командования на русском и немецком языках.

Оккупационное «воспитание»

Гатчине, как прифронтовому городу, была отведена особая роль в пропагандистской машине Рейха. Так, в Красногвардейске был создан отдел пропаганды, который подчинялся непосредственно управлению пропаганды Германии. И пропаганда начиналась с детей. Открылись школы. Учёба в них не слишком отличалась от условий принудительной работы родителей.

В основном, это была «трудотерапия», а по сути, непосильный труд. За исключением одного часа «занятий», в ходе которых пропагандировались идеалы Третьего рейха и очернялся образ большевика. Как я выяснил, к детям применялась физическая сила, если те не хотели работать или уставали. В таких школах портреты вождя революции В.И. Ленина и вождя народов И.В. Сталина заменили портреты Адольфа Гитлера. Старшим школьникам пропагандировали отъезд в Германию на работы.
Также молодёжь заставляли подписываться на пропагандистскую газету. Вот заголовок из такой газеты, приуроченной к «Празднику освобождения»: «22 июня — день освобождения от большевизма». А в самой газете опубликован репортаж «Митинги трудящихся под лозунгом «Смерть большевизму!», заметки о демонстрациях в Пскове и Гатчине, и статья «Но большевизму не удастся нас обмануть!»

Также в Гатчине была открыта школа Абвера — военной разведки. Пропагандистский аппарат воспитывал из студентов (ими обычно были беспризорники, дети коллаборационистов) преданных рейху разведчиков и убийц. Больше всего внимания уделялось физической подготовке мальчиков. Ещё совсем юных ребят обучали обращению с оружием, «закаляя» их в невыносимых даже для взрослого человека условиях, убеждая их, что власть Рейха — лучшая власть, а Гитлер — самый близкий человек.

Программа обучения в этой школе разрабатывалась тщательно. В её подготовке принимали участие русские эмигранты, бежавшие за рубеж после революции. Немецкий язык считался главным и обязательным предметом. История и литература остались, но преподавались в очень изменённом виде — так было выгодно немецкой пропаганде. Стоит отметить, что некоторых русских классиков немцы не вычеркнули из программы (в частности, творчество А.С. Пушкина).

А вот на уроках истории часто подчёркивалось, что российскую государственность строили именно арийцы — варяги в средние века, и немцы в имперский период.

Уроки истории

Массированное наступление гитлеровского пропагандистского аппарата на сознание и психику советских людей не смогли полностью сломить их волю к сопротивлению. Удивительно, но произошло совершенно противоположное — сопротивление росло. В истерзанном Красногвардейске боролись, погибали, но не сдавались советские люди. Среди горя и отчаяния всегда было место  подвигу. Десятки  жителей Красногвардейска и района сражались с фашистами в составе партизанских отрядов, подпольных организациях.

Ещё очень долго мой родной  Город будет оправляться после военных лет, ещё остаются разрушенными многочисленные памятники истории. Город  до сих пор носит на себе следы войны. А вот память о войне стирается быстрее. Надеюсь, что моя работа внесёт свой скромный вклад в дело сохранения памяти о войне, эта паять очень необходима молодому поколению. Ведь только общими усилиями мы восстановим всё, что было разрушено, и не позволим такому повториться.

Вячеслав ЖЕЛУДОВ, гимназия им. К.Д. Ушинского, 11А класс

Фотографии из открытых источников