Партизанская юность  (Вспоминания Раисы Васильевны Шевцовой)

Родилась я в 1927 году, выросла в крестьянской семье в Плюсском районе Псковской области. В то время и до окончания Великой Отечественной войны область называлась Ленинградской.

В детстве и юности кормила коров на скотном дворе. А содержалось там 150 коров. Все корма носила руками, мама в колхозе коров доила и молоко сдавала. А папа пахал плугом землю. Колхозный скотный двор находился недалеко от нашего дома, и поэтому много было мух в доме. Прежде, чем садиться за стол, мух сначала всех погоняем. Папа ушёл на фронт в январе 1944 года в 54 года.

Немцы вошли в деревню 2 августа 1941 года. Мне было 14 лет. Прежде, чем зайти в деревню, они по ней стреляли. А в это время в окопе соседка рожала Машку. Мама с коровой убежала в лес. У меня на руках был Женечка, грудной ребёнок. Все бежали в лес на Дюков ручей. Немцы спустились с горы в деревню Лышницы, где мы жили. Деревня имела историческое название. Учитель математики нашей школы рассказывал, что в этом месте были бои со шведами, и здесь погибло много флота и людей. Слово «лышницы» означает лишения. В надежде, что флот возродится, деревня и получила такое название.

Хорошо помню детство, историю египетских фараонов. Помню учителя русского и литературы, его звали Иоганн Юрьевич, он был эстонцем. У меня это был любимый предмет. С детства у меня отмечали хорошую память. До войны я закончила шестой класс, а семилетку окончила уже после войны — на протезе, сумку носил мой брат. В школу ходили за 3 километра.

Но возвращаюсь к годам войны. В 1942 году к нам в деревню пришли беженцы из города Пушкин — семья Копейкиных. Это были мама с двумя детьми — дочкой Верочкой, которая была старше меня на 2 года, и сыном Вовкой. Вера хорошо знала немецкий язык и свободно разговаривала с немцами. Немцы жили в доме у мельника. На берегу реки у нас стояли две мельницы, и туда мы носили зерно молоть.

Летом 1942 года мама мне дала денег на платье, и я пошла к Марье Гавриловне (матери Верочки) шить платье. Там я и познакомилась с Верочкой. Верочку мне было очень жалко, она имела физический недостаток (горбик). Но это не мешало нам подружиться. Мои родители помогали этой семье, как могли, прежде всего, молочными продуктами.

Помню хорошо молодёжь из нашей деревни. Однажды Коля Ульянов попросили нас с Верочкой сходить в посёлок Плюсса и узнать, как охраняется водокачка. Мы всё узнали и рассказали. Когда пошли во второй раз, нас схватили немцы и еле отпустили. В Плюссу мы ходили на танцы, и немцы нас провожали до деревни. Обратной дорогой они возвращались одни, и их наши ребята из партизанского отряда уводили в лес.

В 1943 году к нам в дом пришли две женщины и позвали помогать в отряде партизан. А при отряде был госпиталь, недалеко от посёлка Осьмино. В госпитале меня научили класть лангету, бинтовать конечности. Потом я вернулась в отряд, после боёв подбирала раненых, перевязывала их. В боях находилась при командире отряда. В партизанском отряде мы были вместе с подругой Верой. После соединения наших войск (армии встретились в Лядино) отряд расформировали, и мы попали в Эстонию. Там была секретная часть.

Вернулась домой уже в 1944 году, имею награды. В 1945 закончила школу и поступила в медицинское училище, хотя папа говорил, что надо учиться на швею. Поступать в медицинское училище мы с соседкой поехали в город Печёры. Вошла в кабинет к директору, и он меня расспросил, что с ногой. Я рассказала о партизанском отряде, о возвращении из Эстонии, когда мы возвращались домой на грузовике. Была бомбёжка и осколком мне оторвало ногу, лежала в госпитале в Ленинграде на Бородинской улице. Выслушав мой рассказ, директор принял меня учиться на фельдшера без экзаменов.

В общежитии медучилища мы жили по 4 человека в одной комнате, спали вдвоём на кровати. Хлеб давали по карточкам. За хлебом ходили по очереди, и я всё время боялась его съесть, пока возвращалась в общежитие…

От редакции: Раиса Васильвна Шевцова умерла в феврале 2020 года