Невероятные приключения Вандомской колонны

Олег KALANOV

 Триумфальные колонны есть во многих городах мира: Лондоне, Риме, Петербурге, Барселоне, но она, Вандомская, как истинная парижанка не отличалась постоянством, вела бурную жизнь и вообще заняла не своё место, не свой пьедестал на площади, олицетворяющей роскошь и материальное могущество. А ведь изначально Вандомская площадь прославляла победы французского оружия и называлась «Площадь Завоеваний». Построить её в 1686 году решил «Король-Солнце» – вместе со своим градостроителем   маркизом де Лувуа – на месте разрушенного дворца сына Генриха Четвёртого, герцога Вандомского (отсюда и нынешнее название площади).

Вандомская площадь

Работы начались споро, но вскоре были остановлены по причине отставки главного вдохновителя проекта маркиза де Лувуа. Маркиз чем-то не угодил монарху, попал в немилость и вскоре от огорчения умер. Так на месте прекрасного дворца остались стоять развалины и только через десяток лет вспомнили, что там, всё-таки, собирались что-то построить. А построить собирались немало: королевскую библиотеку, академию, министерство, монетный двор и ещё массу общественных зданий. И всё за счёт казны. Но время ушло, казна худела, вечная проблема дефицита бюджета уже тогда давала о себе знать. Решили изменить стратегию.

Участки продали частным лицам, но обязали подчиниться единому стилю застройки. Нашли весьма модного в то время архитектора Жюля Ардуэн-Мансара, участвовавшего в версальском проекте и ставшем открывателем оригинального новшества в архитектуре, которое так и назвали «мансарды». Так вот, этот самый Ардуэн-Мансара предложил совсем другую концепцию застройки. Он сделал площадь восьмиугольной и окружил фасадами шикарных особняков, по роскоши соперничавших с Версальским дворцом, но в центре – по-прежнему – в огромном парике и на лихом коне ОН, Король-Солнце.

В эпоху Людовика Четырнадцатого деньжата во Франции уже водились, и роскошные особняки в километре от Лувра пришлись по вкусу нуворишам того времени. Сейчас почти все они стали пятизвёздочными отелями и ювелирными бутиками, кроме одного здания, в котором и поныне располагается Министерство юстиции. В то время особняки принадлежали отдельным лицам, и это было место их постоянного проживания. Скажем, в доме 23 жил богатейший банкир, убитый в 1720 году разгневанными вкладчиками после краха банка. Ещё один владелец (тоже финансист-неудачник), которого звали Джон Лоу, скупил половину особняков, но наслаждался ими недолго, так как был вынужден бежать из страны после провала введённой им системы бумажных денег.

Дома  № 17 и № 19 купили финансисты двора Его Королевского Величества, братья Антуан и Пьер Кроза. Выходцы из провинции (Тулузы), они за короткое время стали самыми богатыми людьми Франции. Антуан был примерным парнем, а вот Пьера прозвали «бедняком», так как потратил он своё состояние, как считали родственники, впустую. Его деньги уходили на приобретение предметов искусства, он собрал одну из самых выдающихся коллекций в мире. Большую часть которой мы можем созерцать в Эрмитаже. Жизнь человеческая бренна, а потомки Пьера, так и не оценив его увлечения, распродали коллекцию по дешёвке. Четыреста полотен в январе 1772 года приобрёл и отправил в Санкт-Петербург философ и друг Екатерины Второй Дени Дидро. По её поручению и, конечно же, за её деньги. Среди них: «Даная» Рембрандта, «Святое семейство» Рафаэля, «Автопортрет» ван Дейка и многое другое. Дидро скупил для государыни и другие коллекции, но, вот жаль, не всё уцелело в Эрмитаже. Часть была продана за границу большевиками, у которых были большие расходы на разжигание мирового пожара. Такая вот связь между двумя площадями Завоеваний – Вандомской и Дворцовой.

А что же наша колонна? Её ещё не было, ибо пьедестал вплоть до революции занимал Король-Солнце, которого народ в 1792 году отправил в переплавку на пушки, ведь в них так нуждались восставшие. Чудом уцелевшая стопа, одетая в римскую сандалию, до сих пор хранится в Лувре. А вот пьедестал пустовал до 1806 года. Но свято место пусто не бывает. Пришёл новый тиран, случилось событие – громкая и славная победа – и место дождалось своего героя. После победы французов над союзнической русско-австрийской армией в 1805 году, новоявленный император-узурпатор приказал воздвигнуть величественный памятник во славу французского оружия из трофеев. И 1250 (!) захваченных у противника пушек были переплавлены в колонну, на вершине которой возвышался САМ полководец – Великий Бонапарт в римской тоге и лавровом венце, с крылатой богиней Победы в руке. Ведь тогда площадь ещё носила имя «Площадь Завоеваний», и памятник полностью соответствовал тематике. С этого дня началась триумфальная судьба триумфальной колонны, самая необычная из судеб триумфальных колонн.

После падения Наполеона в 1814 году пала и его статуя в буквальном смысле: по приказу нового короля Людовика Восемнадцатого скульптура была убрана с колонны. Через четыре года её отправили на переплавку. И вот новое «рождение» – статуя Наполеона превратилась в скульптуру Генриха Четвёртого, которую и установили на мосту. А на колонне, с 1814 по 1830 год, в период реставрации монархии Бурбонов, развевался белый с лилиями флаг, символ королевской власти. Правда, с небольшим перерывом на так называемые «сто дней», с 20 марта по 22 июня 1815 года, когда Наполеон вернулся во Францию из первой ссылки, совершил триумфальный поход по стране, но был остановлен и разбит при Ватерлоо. В этот период на Вандомской колонне развевался трёхцветный флаг Республики и Империи.

Скульптура на Вандомской колонне

В 1830 году случилась Июльская революция, к власти пришёл король Луи-Филипп. Его правление ознаменовано стремлением примирить французов, прекратить распри и перевороты. В целях сближения с партией бонапартистов, он договорился с англичанами о возвращении праха Императора во Францию и решил восстановить его статую на Вандомской колонне. Но так, чтобы лишить её политического значения, сохранив только историческое. Он приказал изобразить Наполеона в походной форме и треуголке. Таким образом, колонна должна была стать символом военной славы и доблести, а не памятником Империи. Издалека (при взгляде с площади) концы треуголки напоминали рога, и тут же в кругах злопыхателей стали ходить скабрезные анекдоты о маленьком капрале. Именно так окрестили новую скульптуру. Такая трактовка была не по вкусу бонапартистам, в частности – Наполеону Третьему, племяннику Наполеона Первого, ставшему новым Императором в1850 году после очередной революции (1848 г.) и короткого периода Второй Республики.

В 1863 году скульптура «маленького капрала» была спущена и отправлена на вечное хранение в музей Армии (Дворец Инвалидов), где покоится и прах императора-капрала. А на её место опять установлена фигура в обличии римского императора, копия несохранившегося оригинала. К этому моменту, правда, смена статуй делалась скромно и тихо, без пышных церемоний (всё-таки, это была уже третья по счёту).

Но это был ещё не конец. Парижская Коммуна 1871 года взялась за колонну серьёзно, с пролетарской ненавистью, так сказать. Уничтожение одной лишь верхней скульптуры показалось коммунарам недостаточным, и было решено разрушить ненавистное сооружение целиком. Основание колонны было подпилено, и при падении она раскололась на несколько частей. Не последнюю, если не сказать первую, роль в организации этого акта вандализма сыграл известный художник Гюстав Курбе, бывший в то время председателем художественной комиссии. С коммуной быстро и жестоко разделались. Гюстава Курбе посадили в тюрьму, судили, конфисковали всё имущество в пользу ремонта колонны и обязали его пожизненно платить 10 000 франков в год в тот же фонд. От перенесённых потрясений и финансового краха он умер через семь лет в изгнании и в полной нищете. А колонну восстановили и установили на том же месте в 1873 году. Революции с тех пор поутихли,  Вандомскую колонну и статую на ней оставили в покое. Император в римской тоге, с мечом и богиней Победы в руке по-прежнему величественно взирает с высоты 44 метров на пробегающих внизу подданных, чутко прислушиваясь, не назревает ли в глубинах общества новое потрясение, несущее опасность творению его гения и не только. Вуаля(voilà).