Море, чайки, Ницца…

Олег KALANOV

Это наш город. Это наш дом. Это наша церковь. И во всём этом нет никакой моей заслуги. Просто судьба. В этом городе я не родился. Я не прихожанин этой церкви, потому что вообще в Бога не верю. Квартира в этом доме не моя собственность. И даже снял её не я, а мой товарищ.

Тем не менее, считаю большой удачей пожить в таком городе и в таком доме даже непродолжительное время. И чтобы из одного окна — имперские орлы нашей святыни, а из другого — самое лазурное из всех морей. Ну, это моё личное мнение. Может, оно ошибочно и у других совсем иное представление об удаче.

Я работаю сейчас в «Монте-Карло» — том самом казино, где Мамаев с Кокориным куролесили. Но не крупье, как можно было бы подумать. Во время коронавируса многие развлекательные заведения занялись ремонтом своих помещений, чтобы хоть с малой пользой использовать вынужденный простой. Бывал я здесь и раньше, туристом. Конечно, с золотой фишкой в казино чувствуешь себя уверенней, чем с перфоратором в руках. Но всё равно интересно и необычно видеть всю изнанку честного отбора денег у нечестных граждан, ибо такие деньги, как здесь проигрывают, честным трудом нажить невозможно.

В моём нынешнем положении есть своя романтика. Поставишь в обед перфоратор в уголок, выйдешь на воздух и купишь себе бутерброд за 10 евро, как порядочный миллионер… Шучу, конечно. Бутерброды я не покупаю, а беру с собой. И непременно, чтобы селёдочка и чёрный хлеб с луком. Потом чаёк из термоса, да чтобы со сгущёнкой.

А вокруг — чайки и бескрайняя лазурь моря. Чисто твоя Камчатка, ни дать, ни взять! Соскучился я по России и простой русской еде. Надо же было забраться «на край света», чтобы понять, что вкуснее чёрного хлеба с селёдкой ничего нет, а вся эта высокая кухня — каприз извращённого воображения.

Николаевский собор

Правду говорят: «Большое видится на расстоянии». В Нормандии, откуда я приехал в Ниццу, и корочки чёрного хлеба не купишь, всюду «хруст французской булки». А вот здесь, в Ницце, сплошь и рядом русские магазины. Кажется, что и русских много больше, чем где-либо во Франции.  Может, просто живу в таком районе — в центре города и у моря. Некоторые русские, те, что хотят во всём походить на французов, забираются подальше в пригород и говорят не без доли презрения: «Наши, по своей совковой привычке, любят жить в центре города и чтоб в двух шагах от моря. Но мы не такие!»

А мы такие! Родом из детства. Чтоб в центре, и чтоб у моря, и чтоб авеню Николая Второго. И церковь, и орлы имперские, и кресты православные, и пансионат «Оазис», где бывал Ленин, куда Горький любил захаживать, а Чехов писал свою «Чайку». И русская речь вокруг, и магазины русские, и рестораны. А почему нет? Пускай и они к нам приезжают — в Питер и Ялту, как в старые добрые времена. Ведь мы же не чужие друг другу. Наши предки французский знали, как родной, да и Наполеон бывал у нас…

Мысли, чайки, море… Солнце сорвалось с зенита, и покатилось на запад. Обед близится к концу. И ждёт меня в казино «Монте-Карло» притихший в углу перфоратор.

Вуаля (voilà)