Мэрия

Олег KALANOV

Одно из самых восхитительных зданий Парижа – его мэрия, Отель де Виль (Hotel de Vill). Бывшее здание городской ратуши, которое было выстроено в 1533 году. Впоследствии много раз перестраивалось и меняло свой стиль, но архитекторы-реставраторы старались сохранить фасад здания, построенного выдающимися зодчими Боккаром и Шамбижем. Более сотни статуй украшают здание парижской мэрии.

До девятнадцатого века его ниши были пусты. Потом их решили заполнить скульптурами великих граждан и аллегорическими скульптурами крупных французских городов. Рядом с мэрией красивая площадь, излюбленное место для прогулок  парижан и туристов. Сейчас её называют площадью Отель де  Виль (place de l’Hotel de Ville), или Площадь Ратуши. Но некогда она носила другое название –  Гревская площадь (place de Grève). Сейчас это слово во французском языке имеет значение «забастовка». В Средние века забастовок не было, и я думаю, что оно имело оттенок  каких-то жутких страстей, которые и разыгрывались на ней ежедневно, пятьсот двадцать лет кряду. С 1310 по 1830 это было  место публичных казней. Казнили почти ежедневно. Орудия умерщвления применяли разные, согласно сословию. Представителей низших сословий просто вешали, а дворяне имели привилегию на топор и плаху. Но в любом случае зрелище было ужасным. Орудия были несовершенны, персонал плохо обучен, технические нормы не соблюдались. Поэтому иногда голова отлетала только со второго или с третьего раза. А так как зачастую казнили по несколько человек, экзекуция превращалась в кровавый конвейер. Осуждённые на смерть клали голову на плаху, изгаженную кровью, костями и остатками мозгов предыдущего «клиента», в страхе ожидая, когда затупившийся топор начнёт переламывать их шейные позвонки.

Были и несчастные случаи на производстве, со смертельным исходом. Летопись зафиксировала, что однажды палач, замахнувшись топором, чтобы отрубить голову жертве, поскользнулся в луже крови, упал с эшафота и свернул себе шею. Понятно, что парижские власти не могли долго терпеть подобные безобразия, да ещё и под своими окнами. И вот однажды доктор и законодатель Жозеф Гильетен внёс законопроект об усовершенствовании смертной казни и предложил «машину быстрой смерти», изобретённую вовсе не им, а доктором Луи для благих целей –  ампутации конечностей. Вначале машину стали называть «Луизетт», однако название не прижилось. Рацпредложение вызвало нескрываемое восхищение Людовика XVI. По злой иронии судьбы вскоре ему выпал шанс испытать смертоносное устройство. Пришёл террор. Казни стали массовыми. Гревская площадь слишком мала для нескольких гильотин. Место казни перенесли на другую площадь, на площадь Согласия (place de la Conkord), названную в честь гражданского примирения перед преступлениями революции.

Но площадь Ратуши была не только местом казней, но и местом празднеств и народных гуляний, а самым популярным из них был праздник в день Святого Иоанна. В центре площади устанавливали высокий, украшенный гирляндами из цветов столб, вокруг которого раскладывался огромный костёр. К колесу на верхушке столба привязывали мешок с дюжиной живых кошек и лисой. Когда под столбом разжигали огонь, мешок превращался в настоящий ад, а леденящие в жилах кровь вопли несчастных животных, мечущихся в нём и раздирающих друг друга в клочья, изрядно потешали толпу. «Право первой искры» принадлежало королю. Теперь уже трудно представить площадь, украшенную помпезным зданием ратуши и мирно встречающую туристов, заполненной обезумевшей от запаха и вида крови толпой простолюдинов, жаждущих новых жестоких зрелищ. Однако стоит лишь повернуть голову в сторону Сены, откуда на площадь взирают башни собора Нотр-Дам, и вы легко перенесётесь в то жестокое время. Но вот что удивительно: тот средневековый, грязный, жестокий Париж так же манил и притягивал к себе человеческие души, как он манит и притягивает сейчас. Вуаля.